— Если ты позволишь этим крокодилам пролезть в номера, ты уволен!
Пластер Кастерз были из тех назойливых девиц, которые нагло злоупотребляли нашим гостеприимством, несмотря на все просьбы уйти. Они хотели сделать гипсовые слепки с эрегированных членов участников группы, возможно, чтобы выставить их в зале славы рок-н-ролла. Однажды Синтия Кастер рассказала нам, как они делают эти слепки.
— Сначала мы возбуждаем музыкантов, любым способом. Затем моя ассистентка делает слепок, а я самоотверженно ублажаю музыканта. Она очень талантливая. Вы, парни, должны попробовать. Это ведь форма искусства.
Может и так. Но Роберт пошутил по этому поводу:
— Мой член не встанет на эти толстух.
Я знал Пластер Кастерз со времён Yardbirds. Они не изменились: здоровенные и недалёкие бабы. Думаю, цеппелины предпочли бы воздержание, если бы кроме них не было никакой альтернативы. Я бы точно воздержался.
Как-то днём мы грели кости у бассейна. Кастерз сидели рядом и совсем достали нас. Они хотели сделать слепки, нас такая идея не прельщала. Они хотели поболтать, мы хотели, чтобы они заткнулись.
Наконец, Бонэму они надоели.
— Единственный способ заставить этих сучек заткнуться — это набрать им в рот воды.
Он поднялся из шезлонга, подошёл к Синтии и подтолкнул к краю бассейна. Когда до воды оставался один шаг, он со всей силы швырнул её в воду. Синтия взлетела в воздух и плюхнулась в бассейн, словно беременная самка кита. Образовавшийся цунами залил половину двора.
Мы думали, она пойдёт ко дну как топор, но многочисленные одежды, включая чёрное вельветовое платье с отвратительными безвкусными украшениями, сыграли роль спасательного круга. Воздух остался в одежде, и она удержалась на поверхности воды, не без труда конечно, и отчаянно плескаясь.
— Вытащите меня, козлы, — булькала она, достаточно громко, чтобы перекричать наш смех.
Я нагнулся к воде и потащил её к лестнице. Вышла она совсем даже не изящно.
Несмотря на сумасбродства, мы никогда не забывали, зачем приехали в Америку.
— Мы здесь из-за музыки, в первую очередь, — заявлял Бонзо, нередко полупьяный.
Из-за алкоголя возникали неприятные ситуации, по очереди с каждым музыкантом.
Если мы пили в самолёте, для остальных пассажиров начинался кошмар в самолёте, особенно если стюарды не ограничивали нас алкоголем. Мы летели из Атенс, штат Огайо, в Миннеаполис. Роберт набрался, и настроение у него было слишком весёлое, чтобы усидеть в кресле. Он поднялся и принялся скакать по проходу; в тот момент он был похож на смесь Гамельнского крысолова и испанского матадора. Ему было хорошо, но нужно было выпустить пар от трудностей гастролей. Он посмотрел в одну сторону, потом другую, замахал руками и пропел странный рефрен: