Глава 19. В темнице сырой…
Честно говоря, темница не была сырой, да и темницей я бы ее не назвал. Просто помещение в цоколе замка, узкие окна давали достаточно света, правда, они были с решетками. Камера большая, просто огромная. Минимум мебели — стол, табурет, лежак. На столе — кувшин с водой, за занавеской в нише — таз для умывания и помойное ведро для… сами догадайтесь для чего.
Интересно, чем это меня приголубили… Древком алебарды от дверей, что ли? Причем фильтр на опасность не сработал. Видимо, угрозы для жизни все-таки не было — только желание оглушить и привести в бессознательное состояние. Надо с этим фильтром еще помозговать, как-то не хочется вот так огребать плюхи.
Так, проведем инвентаризацию. Удивительно дело — все на месте. Даже деньги не тронули. Я уже не говорю о ножах — их так и не нашли.
Голова не болит, шишки нет. Это что — аптечка?
— А ты как думал?
— Адриан!! Ты… ты… ты просто…
— Стоп! Успокойся! Ничего страшного не произошло. Я подумал, что немножко обострить ситуацию выгодно нам обоим. В конце концов, граф уже подписал себе смертный приговор — он поднял руку на Бога!
— Граф и так уже смертник… Он поднял руку на меня и людей, которые были мне близки. А вот зачем ты устроил этот цирк с храмом?
— А это даст нам возможность играть более активную роль и развяжет руки моей братии. Как же! Возможное пришествие Адриана! Все в восхищении, добро торжествует, зло повержено!
— Ну и гад ты…
— Знаю, уже слышал. Ну, пока. Сейчас тебя будут пытать!
— Адриа-а-а-н!!!
— Пока-пока! Справишься!
…Пыточная вызывала неприятные чувства. С меня сняли доломан и рубаху. Потом привязали к подобию андреевского креста. Я не противился. Было страшно интересно. Нет, не так. Было просто страшно… и интересно. Я что — мазохист? Никогда за собой такого не замечал, к пыткам, а также к сдаче крови на анализ и уколам, я отношусь крайне отрицательно. Особенно, когда собираются пытать или колоть меня. Ну, поглядим…
Я висел, в углу шустрили какие-то личности, наверное — палачи. А где инквизиторы? А вот и они. Понеслось…
Для начала эти гестаповцы долго пытались установить мою личность. Пока не прибегая к раскаленному железу. Назвать свое благородное имя я, сами понимаете, не мог. Назваться Адрианом — тоже. Сказать, что я — князь Мышкин или поручик Киже — тоже как-то не комильфо. Поэтому на монотонно задаваемые вопросы я давал монотонные и одинаковые ответы: дескать, — я мастер Наг, и будет вам! Потом у меня затекли руки, и я решил похулиганить.