Настроение у всех было приподнятым. Еще бы, за одну минуту мы уничтожили втрое больше врагов, чем за весь предыдущий бой, и при этом наши потери составили только два легкораненых бойца. Любо-дорого было посмотреть, с каким довольным видом бойцы носили охапки немецких винтовок, и собирали солдатские книжечки. Среди трофеев особенно всем понравились разноцветные фонарики, которые раньше они видели только у полковых разведчиков.
Нацепив честно заработанные трофейные часы, мы со старшиной обговорили распорядок дальнейших действий. Я давал ему полтора часа, чтобы переправить все добро на левый берег. С помощью второй роты, оставшейся на наших позициях, это было почти реально.
Длинная кавалькада повозок и пушек исчезла в темноте, а я с тремя бойцами остался на поляне. Чехлы со стволов гаубиц мы уже сняли, как открываются затворы, разобрались, у всех машин и тягачей крышку топливного бака нашли, и нам больше ничего не оставалось, кроме как ждать и прислушиваться. Расчеты наших минометов находились метрах в двухстах южнее, так что оттуда они как раз могли обстреливать позиции немцев. В случае атаки это позволит задержать врагов на полчаса, а нам больше и не надо. 50-мм минометы часто и вполне справедливо ругали. И дальность у них маленькая, и точность низкая, и мощность взрыва слабая. Но зато у них есть огромное преимущество, в первый год войны просто бесценное - это мобильность. Наши минометики весили всего двенадцать килограмм, а новая модификация, которую недавно разработал Шамарин, только десять. Это позволяло переносить их одному человеку. Если учесть, сколько транспорта и лошадей было нами потеряно в начале войны, нашим солдатам часто приходилось рассчитывать только на свою мускульную силу. А дальность хотя и составляла всего восемьсот метров, но это было все-таки больше, чем пятьсот метров у аналогичного миномета германской разработки.
Со сторону села занятого фашистами не доносилось ни звука. Собак немцы убивали сразу, а домашнюю скотину и птицу, наверное, уже всю съели.
Чтобы не терять времени даром, я решил попробовать снять орудийные прицелы. Это все равно лучше, чем просто разбить им оптику. В ходе предстоящего зимнего наступления Красная армия захватит много трофейной техники, в том числе сравнительно исправной, и тогда наши прицелы очень пригодятся. Повозившись немного, я смог найти ручку, которая позволяла снять панораму с кронштейна. Со 150-мм гаубицами пришлось повозиться подольше. Дальше мой алчный взор упал на затворы, хорошо бы их тоже не выводить из строя, а унести собой. Вот тут я пожалел, что не расспросил кого-нибудь из офицеров. Знание языка в этом случае не потребовалось бы, все можно объяснить жестами. Но что поделаешь, не имея никакого опыта командования, я все время что-нибудь забываю.