Я взболтала жидкость и почувствовала себя немного смахивающей на сумасшедшего ученого. Джил, молча, наблюдала за мной все это время, понимая срочность происходящего. Ее лицо выражало беспокойство, но она воздерживалась от вопросов, которые, я знала, терзали ее. Она последовала за мной, когда я вылетела из нашей комнаты, направляясь в комнату Кристин. Здесь было уже больше девочек, чем прежде, и, честно говоря, удивляло, как миссис Уизерс не слышит это шумное столпотворение. Для группы настолько полной решимости защищать свою «драгоценную» татуировку, они были не особенно осторожны.
Я вернулась к кровати Кристин, найдя ее без изменений.
— Откройте ее запястье еще раз, и удерживайте ее руку, пока я не скажу вам ее отпустить. — Я не давала прямого указания кому-то лично, но в обращении оказалось достаточно давления, чтобы увериться — что кто-то подчинится. И оказалась права. — Если это не сработает, мы обратимся к врачу. — Мой тон не оставил возможности для препирательств.
Джулия, выглядевшая уже бледнее Джил, слабо кивнула, соглашаясь. Я взяла мягкий платок (со лба), который она использовала и макнула его в свою чашку. В действительности, я никогда не видела, как это делается и могла только гадать о том, как это применяется. Безмолвно произнесла молитву, затем прижала мягкую влажную ткань к татуировке на запястье Кристин.
Она издала сдавленный крик, и все ее тело заметалось по кровати. Две ближайшие девочки инстинктивно помогли ее удержать. В том месте, где я прижимала к ней платок, заклубились щупальца дыма, и я почувствовала острый едкий запах. Выжидая какое-то время, период которого, я надеялась, был приемлемым, наконец, отняла ткань.
Прелестная маленькая маргаритка изменялась прямо на наших глазах. Ее аккуратные линии стали растекаться и смазываться. Медный цвет начал изменяться, темнея до сине-зеленого. Вскоре, рисунок стал неузнаваемым. Он превратился в бесформенную кляксу, вокруг которой появилась красная припухлость, но несмотря на это, она выглядели скорее поверхностным раздражением, чем чем-то более серьезным.
Тем не менее, это выглядело просто кошмарно, и я ужаснулась. «Что же я натворила?»
Все остальные молчали, никто не знал, что делать дальше. Прошла пара минут, которые показались часами. Неожиданно Кристин прекратила содрогаться. Ее дыхание все еще казалось тяжелым, но она заморгала и приоткрыла веки, ее глаза сфокусировались, как будто впервые увидев окружающий мир. Зрачки до сих пор оставались большими, но она обвела взглядом вокруг и, наконец, сосредоточилась на мне.