— Могу я тебе чем-то помочь? — спросила я, наконец.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки.
— Ты уже и так достаточно сделала, — выдавила она из себя. — Правда, мы все это ценим. Особенно после того, что тебе сказал Кит. — «Адриан рассказал ей и это?» — И я сожалею… мне жаль за то, что была так груба с тобой ранее. Ты не заслужила этого. Ты просто пыталась помочь.
— Нет… не извиняйся. Это я все испортила.
— Ты не должна волноваться, ну ты понимаешь, — она добавила: — о Мике. Я все понимаю и воспринимаю его только как друга.
Я почти на сто процентов была уверена, что продолжала делать небольшие попытки привести ее в чувства. Но должна признать, что принесенное мной извинение, по крайней мере, отвлекло ее от той боли, что ее разбудила.
— Знаю, — ответила я. — Мне вообще не полагалось о тебе волноваться.
Она снова уверила меня, что с ней все в порядке больше не возвращаясь к ее пробуждению с криком. Я чувствовала, что должна была сделать что-то еще, чем-то помочь, но вместо этого побрела обратно к своей кровати. Всю оставшуюся часть ночи рыданий больше не слышалось, но проснувшись пару часов спустя, я, тайком взглянула на нее. В наступающем рассвете ее черты были едва различимы. Она лежала с широко раскрытыми глазами, смотря в никуда, что все чаще можно было увидеть на ее лице.
Переводчики: sunshima, Catharin, VisibleVoid, Светуська, Stinky Вычитка: Vik, Светуська
На следующий день, до начала занятий, я оставила сообщение на автоответчике в офисе Алхимиков, сообщив, что мне нужно, чтобы «мистер и миссис Мелроуз» выслали справку, освобождающую Джил от занятий по физкультуре или на худой конец, запрещающую занятия на открытом воздухе. Я надеялась, что они быстро отреагируют. Алхимики могли действовать быстро, когда им это нужно, но время от времени их странности брали верх. Я надеялась, что они проявят больше участия к страданиям Джил, в отличие от Кита.
Но я знала, что сегодня не следует ожидать от них каких-либо действий, так что Джил опять придется страдать на физкультуре, и я буду страдать вместе с ней, наблюдая за ее мучениями. Самым ужасным было то, что Джил не жаловалась и не пыталась ничего с этим сделать. Не показывала и тени вчерашнего ночного расстройства. Она пришла решительной и оптимистичной, и я даже подумала, что сегодняшний солнечный день ей не повредит. Но все же, вскоре она начала ослабевать, как и в прошлый раз. Она выглядела больной и уставшей, и моя собственная игра немного хромала, потому что я следила за ней, боясь, что она упадет в обморок.