– Время само все расставит по своим местам. Мы справимся.
– Я преклоняюсь пред тобой, – сказал Сайрус, не сводя глаз с ее губ. – Ты само совершенство и никогда не сможешь поступить плохо.
Слезы лились из глаз, и Мэдж даже не пыталась их скрыть.
– Я совсем не такая, какой ты меня видишь. Прости меня за все.
Мэдж наклонилась ближе и коснулась его губ своими.
Сайрус вздрогнул и слегка прижал ее к себе.
Мэдж гладила его лицо и волосы, а потом поцеловала, и он ответил ей.
Глаза Сайруса были закрыты, ресницы слегка подрагивали.
Она обвила его шею руками и почувствовала, что его объятия становятся все крепче.
Мэдж незаметно пересела к нему на колени, продолжая наслаждаться поцелуем.
Через несколько секунд она остановилась и пристально посмотрела Сайрусу в глаза.
Несмотря на загар, его лицо казалось белым как бумага. Глаза широко открыты. Из груди вырвался какой-то сдавленный звук.
– Бог мой! – простонал Сайрус не своим голосом и пересадил Мэдж на кровать. – Прости!
– Сайрус?
Он покачал головой, обхватив ее руками. Лицо исказилось болью и страданием, и Сайрус отвернулся.
Посидев так несколько секунд, он быстро встал и выбежал из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.
Мэдж вышла в темный коридор. Он просил о прощении не только для себя, но и для нее. Это и ее грех.
– Ох, Сайрус. Мой бедный Сайрус. – Она понимала его чувства. Кроме того, Мэдж знала, какие последствия могут быть, если возбуждение не находит выхода. – Прости, я не хотела.
Позже тем же утром
– Я больше и шага не сделаю по этой грязище без фонаря, – сказала Уазо.
Она устала, и ей надоело слоняться по земле Кешмана в три часа ночи, да еще с Мэри Пинни, которая начала ее раздражать.
Когда та позвонила и попросила заехать, Уазо едва сдержалась, чтобы не высказать все, что она об этом думает. Однако любопытство взяло верх, и она произнесла совсем другие слова. Вот теперь они здесь.
– Мэри, я включаю свет.
– Даже не вздумай!
Но Уазо было не так просто заставить закрыть рот.
– Разве ты что-нибудь видишь, Мэри Пинни?
– Нет, – рассеянно ответила подруга.
А несколько часов назад ее голос по телефону звучал более чем уверенно.
Сейчас же она даже слегка дрожала.
– И я ничего не вижу. Слушай, никто не придет в это богом забытое место, чтобы проверить, не решил ли кто-то искать тут что-то с фонарем.
– А вдруг нас увидят?
Мэри была на целый фут выше Уазо и никогда не производила впечатления пугливого человека, однако сейчас она вела себя как ребенок.
– Ну-у что ж, – сказала прорицательница. – Мы подняли здесь такой шум, что, если вокруг были бы люди, они давно бы прибежали.