Он не отрывал от нее глаз, когда отбросил в сторону одно полотенце, провел рукой по волосам и направился к кровати. Сердце Сьюзен колотилось в бешеном ритме, заставляя раскаленную кровь пульсировать по всему телу. Грудь вздымалась и опадала, а соски снова напряглись и превратились в твердые горошинки.
Люк сбросил второе полотенце и глазам Сьюзен открылись завитки волос и полностью восставшее свидетельство его возбуждения.
Дыхание ее оборвалось, а глаза снова испуганно метнулись к его глазам. В них пылало такое явное и страстное желание, что внутри Сьюзен, буквально, что-то взорвалось от страха. И когда он упал на нее всей тяжестью своего тела, в голове Сьюзен зазвенели тревожные колокольчики.
Она не готова к этому! Все случилось слишком быстро. Ей хотелось закричать, попросить Люка остановиться, но он уже закрыл ей рот своими твердыми, изголодавшимися губами.
Сьюзен подняла руки, хотела хоть чуть-чуть отстранить его, разъединить их слишком тесно слившиеся тела, но Люк был очень тяжел. Его, казалось, ничто не интересовало, кроме настойчивых движений бедер, требовавших ее ответной реакции.
Она не разжала ног, чтобы впустить его. Он внезапно стал слишком массивным, слишком твердым, слишком нетерпеливым и Сьюзен охватила паника.
В памяти вспыхнули картинки другой ночи, когда Шейн вернулся домой совершенно пьяным, вырвал ее из глубокого сна и изнасиловал. Она тоже едва не задохнулась той ночью.
Сьюзен дергала головой, пытаясь избавиться от крепкой хватки. Когда Люк, наконец, оторвался от ее рта, она крикнула полупридушенным голосом:
— Мне нечем дышать!
Он немедленно переместился, и она отпихнула его в сторону. Быстро вскочила и стояла, задыхаясь, сверля его глазами.
— Ты перепугал меня! — заявила она, обвиняющим тоном.
Спустя несколько секунд мутный туман страсти исчез из его глаз. Лицо исказила горькая гримаса.
— Что, труднее переносить мое внимание, чем ты ожидала? — прорычал он. — Я, конечно, не красавчик Шейн, но ты думала, что сможешь забыть об этом, да?
— Это совсем не так, — заспорила она, пытаясь успокоить выскакивающее из груди сердце.
Он полагал, она сравнивает его с Шейном, а Сьюзен даже мысль об этом была отвратительна.
— Ты слишком спешишь.
— Шейн говорил, — Люк буквально сплюнул это имя, — тебе нравится именно так. Он получал наслаждение, рассказывая всем и каждому, какая ты ненасытная в постели.
Сьюзен показалось, будто он влепил ей пощечину. Неужели Люк верил в эту ложь? Маленький мирок ее фантазий, созданный в этот вечер, был разрушен, реальность заставила ее похолодеть.