Кейла сделала глубокий вдох и медленный выдох.
— Джек и я… между нами все кончено.
— Кончено? — повторила ее сестра почти с таким же ужасом, какой Кейла чувствовала в душе. — Что значит — кончено?
— Не деловые отношения, — на всякий случай объяснила Кейла. — Я говорю о нашем романе.
Прищурившись, Джиллиан приняла решительный вид, готовая защитить сестру, хотя была младшей.
— Видимо, мне следует пойти и поговорить с мистером Тримейном, — сказала она надменно. — Никому не позволю безнаказанно обижать мою сестру…
— Успокойся, Джилли, — сказала Кейли, понимая, что сестра без всяких колебаний сразится с Джеком за нее. — Дело не в нем… Это я положила всему конец.
Плечи Джиллиан поникли, и она потянулась к ближайшему блюду за шоколадным пирожным с орехами.
— Но почему?
Кейла отвернулась, чтобы выложить тесто для морковного пирога в форму. Она не могла заставить себя признаться Джилли во всей этой истории с возбуждающими конфетами, но при этом ей совершенно не хотелось выглядеть дурой.
— Я думаю, что Даг повлиял на мою уверенность в себе сильнее, чем я предполагала.
— Даг был полным идиотом, и ты не можешь равнять по нему всех мужчин, — произнесла Джиллиан за ее спиной.
Джек сказал ей то же самое, когда пришел пробовать ее творожные торты.
— Вот что я тебе скажу, — продолжала Джиллиан, — если ты отпустишь Джека на все четыре стороны без борьбы, то это ты будешь полной идиоткой.
Оставив эту грубость на совести сестры, Кейла продолжала выкладывать остатки теста в форму. Но по мере того, как с каждой минутой, с каждым часом и каждым днем на нее наваливалось одиночество, она все больше склонялась к мысли, что действительно была идиоткой, позволив Джеку уйти из этого дома двое суток назад.
Правда, ей было трудно забыть те страхи и ту неуверенность в себе, которые безжалостно терзали ее бедное сердце.
Поскольку она не могла сейчас повернуться и посмотреть в лицо сестре, она крепко зажмурилась, набралась храбрости и призналась:
— Мне страшно, Джиллиан, я до смерти боюсь поверить в счастье.
— Я знаю, — ответила Джиллиан с искренним пониманием. — Но разве не страшнее для тебя потерять такого парня?
От переживаний у Кейлы сжалось горло, и она не могла произнести ни слова. Но слова без всяких усилий проносились в ее голове. Да, ей страшно потерять Джека, и в этом была часть проблемы. Попытаться связаться с Джеком означало подвергнуть себя большому риску… риску, что он может окончательно порвать с ней. В результате она получит такую душевную рану, что может не выдержать.
Однако она начала понимать, что ради любви к Джеку стоило поверить в то, что он никогда не причинит ей боли преднамеренно.