Он рассмеялся. Скотт вообще слишком веселился сегодня. Хорошо, хоть кому-то фарс доставляет удовольствие.
— Я тоже иногда так думаю.
— О чем?
— Что мы многого еще не успели. Ты ведь это хотела сказать?
Скотт теснее прижал Эйлин к себе. Они медленно двигались под волнующую ностальгическую мелодию. Эйлин казалось, что они так танцевали всю жизнь. Ее руки обвивали шею мужа, ноздри приятно щекотал аромат его лосьона, который впитал запах, присущий только Скотту. Эйлин едва удерживала дрожь — настолько волновала ее близость желанного мужского тела. Вызывает ли она подобное чувство? А может, пустить в ход женское обаяние и проверить его реакцию? Способен же он забыть хоть на время о «старых подругах»! И Эйлин еще теснее прижалась к мужу. Ее изящный пальчик с наманикюренным ногтем протиснулся под его воротник и принялся теребить шею, тогда как губы осыпали ухо быстрыми, легкими поцелуями. Всем существом она ощутила ответное участившееся биение сердца.
— Продолжай в том же духе — и этот вечер пройдет чертовски интересно, — глухо проговорил Скотт.
Эйлин почти сливалась с ним в одно целое.
— О, — почти простонал он. — Эдак я никуда не уйду с танцплощадки.
Она засмеялась и чуть отодвинулась, с удовлетворением отметив несомненную власть над его телом. Да, она вызывает в нем вожделение. Скотт может ее не любить, но страстно желает.
— Может, удерем? — предложила она.
— Сейчас, пожалуй, не получится, — усмехнулся он. — Смотри.
Эйлин обернулась и увидела, что отец машет руками, приглашая всех в дом. Вернувшись из теплого, душного патио в прохладный зал, они увидели на маленькой эстраде Барри Крэнстона с микрофоном в руках в окружении семьи.
— Друзья! Прошу минуту внимания! — провозгласил он. — Принцесса, Скотт! Поднимайтесь сюда! — Барри сделал знак официантам, которые держали подносы с бокалами шампанского. — Выпьем за мою дочь Эйлин, сделавшую столь мудрый выбор, и за ее мужа Скотта, проявившего безупречный вкус! Желаю вам, дети мои, здоровья, счастья и пополнения семейства!
Гости добродушно загудели, а Эйлин почувствовала, что краснеет. Скотт наклонился к ее уху и промурлыкал:
— За Эйлин, заставившую меня полюбить газетную рекламу!
Она радостно засмеялась, чувствуя, как наконец напряжение уступает место расслаблению. Неужели все наладится?
— Как ты думаешь, главный виновник торжества здесь? — Скотт внимательно оглядывал многочисленную толпу. — Я имею в виду нашу анонимную сваху.
— Вполне возможно, — ответила Эйлин, отыскивая глазами Джинни. Еще не время раскрывать карты, подумала она.
Скотт потерся носом о ее шею.