В Америке мало найдется городков, которые не были бы родиной какого-нибудь диковинного изобретения, овоща, фрукта, пирога или даже напитка. И Саммерфилд не был исключением из этого правила.
Так во всяком случае думал третий мэр Саммерфилда, о котором нынешний мэр, Пэдди О'Брайен, знал только из рассказов своей бабки, дружившей с бабкой того самого мэра. Третий мэр Саммерфилда, Эрнест Чайлд, внук той самой бабки, что дружила с бабкой Пэдди О'Брайена, долго ломал себе голову, чем же таким достопримечательным может похвастаться его родной городок.
Чтобы облегчить мэру задачу, к нему направилась огромная делегация саммерфилдцев с самыми правдивыми историями. Дескать, в Саммерфилде впервые увидели летающую тарелку, а еще в одном из саммерфилдских озер поймали рыбу, у которой хвост был длиной с анаконду (а все потому, что над озером пролетала та самая тарелка), а еще в Саммерфилде однажды нашли огромный алмаз, вот только какой-то чудак утопил его в том самом озере, где нашли рыбу с хвостом, длинным, как анаконда, отросшим после того, как над озером пролетел инопланетный корабль, — алмаз, к несчастью, так и не нашелся.
После всех этих «правдивых» историй мэр почти похоронил надежду прославить Саммерфилд хоть какой-нибудь достопримечательностью, но однажды он застал свою бабку (ту самую, что дружила с бабкой Пэдди О'Брайена) за изготовлением домашнего ежевичного вина, секрет которого она никогда никому не рассказывала, поскольку он передавался из поколения в поколение, причем только по женской линии.
И тут Эрнеста Чайлда осенило. Конечно же ежевичное вино! Вот что может наконец сделать Саммерфилд очередной родиной чего бы то ни было!
Свое великое решение мэр принял прямо на кухне и немедленно сообщил о нем своей бабке. Однако бабка оказалась не такой сговорчивой, как предполагал Эрнест. Она наотрез отказалась раскрыть городу рецепт ежевичного вина, пусть даже ради такого великого дела.
Мэр приказывал, топал ногами, капризничал, умолял, а под конец чуть не расплакался, заявив, что его бабка самая непатриотичная бабка на свете и ее упрямство позорит не только Саммерфилд, но и весь штат, да что там штат — всю Америку.
Это страшное обвинение так испугало несчастную бабку, что она наконец решилась принести семейный рецепт в жертву своей любви к родине. Благодарный внук не остался в долгу — он увековечил память о своей бабке в памятнике, который украшал центральную площадь Саммерфилда. Получилась довольно милая бронзовая старушка, в одной руке у которой красовалась бутыль с вином (жители Саммерфилда долго удивлялись, как такой маленькой старушенции удалось взвалить на себя такую тяжесть и при этом еще сохранить улыбку на лице), а другую она вытянула вперед, словно угощая всех саммерфилдцев бронзовыми ягодами ежевики.