— Зачем вы его постоянно колотите, Доминик? — спросил я убежденный, что это с его стороны только бесполезная трата мускульной силы.
— Надо же попробовать сделать из него человека! — сказал Доминик безнадежным тоном.
Я едва удержался от логичного ответа, что таким способом он рискует сделать из Цезаря то, что незабвенный мистер Монталини называл «чертовски сырой и неприятный труп».
— Он хочет быть кузнецом, — разразился вдруг Кервони. — Наверное, для того, чтобы научиться взламывать замки, — добавил он с горечью.
— Отчего бы вам не согласиться? — рискнул я спросить. — Пускай его будет кузнецом.
— А учить его кто будет? Где мне его оставить? — возразил Доминик упавшим голосом, и я впервые увидел человека в полном отчаянии. — Понимаете, — ведь он ворует! Клянусь пресвятой девой! Мне кажется, он способен подсыпать мне или вам яду в пищу. Гад этакий!
Он поднял лицо и сжатые кулаки к небу.
Однако Цезарь не подсыпал яду в наши чашки. Не могу сказать уверенно, но думаю, что он действовал другим способом…
В этот рейс, о котором нет нужды рассказывать подробно, нам пришлось ехать далеко — у нас на то были достаточно веские причины. Приехав с юга, чтобы довести до конца главную и очень опасную часть нашего плана, мы должны были еще зайти в Барселону и получить там некоторые необходимые сведения. Это называется сунуть голову в пасть льву, но на самом деле это было не так опасно. У нас там имелось двое-трое влиятельных друзей, занимавших высокое положение, и множество помощников, людей и незначительных, но дорого стоивших: мы их покупали за наличные деньги — и большие деньги. Таким образом, нам не грозили никакие неприятности. Нужные нам важные сведения мы получили сразу же из рук таможенного чиновника, который явился на борт «Тремолино» и с показным рвением стал тыкать железной палкой в слой апельсинов, прикрывавший невидимую часть нашего груза в трюме.
Я забыл упомянуть, что «Тремолино» официально числился судном для перевозки фруктов и пробкового дерева. Ревностный таможенник, перед тем как сойти на берег, ловко и незаметно сунул Доминику в руки ожидаемую нами бумагу, а несколько часов спустя, сменившись с дежурства, опять пришел, рассчитывая на выпивку и вещественные знаки благодарности. И то и другое он, конечно, получил. Пока он сидел в крохотной каюте и тянул ликер, Доминик засыпал его вопросами насчет guardacostas. Co службой береговой обороны нам приходилось серьезно считаться, и для безопасности и успеха нашего предприятия было очень важно знать, где стоят ближайшие патрульные суда. Сведения были самые благоприятные. Таможенник назвал одно местечко на побережье милях в двенадцати от Барселоны, где стоял на якоре ничего не подозревавший сторожевой корабль с убранными парусами, не готовый к выходу — на нем красили реи, скоблили рангоуты.