Когда Артур заметил в ресторане араба с его спутницей, он настроился на приятный вечер. Откровенный наряд и поведение дамы его коробили, но и волновали одновременно. Он чувствовал, что демонстративность этот нарочита и продумана. Что все это спектакль, рассчитанный вовсе не на эпатаж зрителей. Уинсли страстно захотелось раскусить игру, включиться в нее будто бы случайно, стать сперва статистом, а потом как карта ляжет… Поэтому он выбрал место напротив красотки и стал пристально, почти нагло ее изучать. К его удивлению, на его прямой и недвусмысленный посыл никто не реагировал. Дама словно не замечала ни его пристальных взглядов, ни того, как он тщательно демонстрировал свою готовность ответить на любой ее одобряющий намек. Вместо этого мадемуазель старательно кокетничала с янки, совсем еще мальчиком. Уинсли бы понял, если бы девица пыталась очаровать сидящего рядом с юнцом крепыша с бульдожьим лицом и повадками бандита. Но мальчик…
Артур еще больше завелся — и оттого что все его усилия пропадали впустую, и оттого что он никак не мог вычислить, что же этой кошечке нужно. Он прекратил таращиться на нее в открытую, но продолжал следить исподтишка. Поэтому заметил, что, прежде чем плеснуть в лицо арабу вино и подставиться под удар, она что-то быстро и серьезно сказала своему попутчику. Словно отдала приказ. Ну а когда вслед за пощечиной последовал умоляющий беззащитный взгляд опять же в сторону маленького янки, у Уинсли не осталось сомнений — сцена разыграна. С единственной целью — спровоцировать мальчишку. Уинсли позволил себе выждать, прежде чем вскочить и оттащить в сторону ничего не подозревающего глупца. Когда же мальчик вдруг исчез, отправившись провожать «бедняжку» до купе, Артур отругал себя за непредусмотрительность и бросился вслед, готовый, если будет необходимость, прийти на помощь.
Он уже было вбежал во второй вагон, но тут обнаружилось, что мальчишка благополучно вернулся и теперь получает взбучку от старшего брата. В чужие семейные драмы Уинсли лезть не намеревался, поэтому потихоньку, пока никто его не заметил, вернулся к друзьям. Кто-то разыскал в ресторане доску и теперь подыскивал партнера для трик-трака. Артур махнул рукой, соглашаясь на партию, — и неудачно задел рукой официанта, который как раз нес густо посыпанный сахарной пудрой пирог. Пудра сладким ванильным облачком взметнулась вверх и попала Артуру в нос и глаза. Артур зажмурился, задержал дыхание, чтобы не чихнуть… и тут же десятки следов, совсем стертых и еще почти свежих, заполнили пространство. Яркий, толщиной в запястье шлейф начинался от столика, за которым сидел араб с красоткой, и тянулся к выходу из вагона. Шлейф сиял так отчаянно, что не оставалось никаких сомнений: Вещь чрезвычайно сильна, активна и работает без перерыва уже много часов…