— О да, она существо примечательное во всех отношениях, — сквозь зубы ответил Антоний. — Но, как видишь, в нынешних владениях нам становится тесновато, так что, боюсь…
Вици вновь перебила.
— А ты других стихов не знаешь? Вроде тех? — обратилась она к Катону.
— Уж не хочешь ли ты, чтобы я прямо здесь наизусть прочитал тебе Энниевы «Анналы»? — поинтересовался Катон.
— Да, если можно, — сказала она и свернулась поудобнее, приготовившись слушать.
— Э-э-э, — встрял Антоний. — Вот что, сердечко мое…
— Тихо, тихо, я стихи слушать буду, — сказала она.
Катон выглядел несколько ошарашенным. Однако потом он покосился на Антония — и улыбнулся. После чего приступил к декламации длиннейшей поэмы. От начала и до самого конца.
Примерно через полчаса Антония сморил сон. Когда он проснулся, они горячо обсуждали тонкости поэтического языка. Катон даже как-то сумел уговорить домашних слуг вынести ему столик — хлеб, вино, оливковое масло. Ради хозяина они на подобное давно уже не соглашались. Смелости не хватало.
Антоний поднялся на ноги.
— Хотелось бы все же перейти к делу, — проговорил он с нажимом, в упор глядя на драконицу.
Винцитат намека не поняла.
— Катон может остаться на ужин, — сказала она.
— Нет, он не может, — возразил Антоний.
— Так что ты хотел предложить мне, Антоний? — спросил Катон.
— Я хочу купить твой дом, — без обиняков заявил Антоний.
Он-то собирался постепенно подвести к этому разговор да еще полюбоваться физиономией Катона, когда до того дойдет суть происходившего. Однако сейчас он был слишком раздражен для хитрых многоходовых комбинаций.
— Этот дом выстроен моим прадедом, — ответил Катон. — И ты хочешь, чтобы я тебе его продал для оргий и всяких бесчинств?
Антоний подошел к столу, взял кусок хлеба и обмакнул его в масло. Кажется, напоследок ему все же удастся повеселиться.
— Боюсь, — сказал он, — других покупателей, кроме меня, тебе не найти. И гости к тебе скоро совсем перестанут ходить. Слухом, знаешь ли, земля полнится.
Катон в ответ фыркнул.
— Напротив, — сказал он. — Я думаю, мой дом сильно вырастет в цене, как только ты съедешь отсюда.
— Боюсь, я совсем не намереваюсь куда-то переезжать, — ответил Антоний.
— Бояться незачем, — сказал Катон. — Полагаю, сенат вознамерится вместо тебя.
— Катон говорит, в Галлии сейчас идет война, — вставила Винцитат. — Совсем как в поэме. Вот здорово было бы отправиться посмотреть настоящую войну!
— Что?.. — удивился Антоний.
— Итак, Антоний, — сказал мировой судья, — тебя можно поздравить.
— С тем, что выжил после того приговора? — поинтересовался Антоний.