Я ему поверил. Больно он радостный был, так бывает, когда кто-то правду знает, а кто-то дурак дураком, вроде меня сейчас. И собеседник заранее предвкушает, как ты «отправишься за ведром компрессии».
– Федь, скажи по-человечески, – попросил я, решив не выставлять себя дураком дальше.
– Если по-человечески, то не знаю, – вздохнул он, – Думаю, что никто толком не знает. Может и на том свете даже, вполне допускаю. Мы это место Отстойником называем.
– Это почему? – опешил я.
– Ну, так в двух словах и не опишешь. В общем, где еще может быть земля без людей? А тут ни единой живой души. В смысле, из проживающих здесь всегда, только такие как мы с тобой, провалившиеся.
– Не понял… а город откуда? – спросил я.
– А хрен его маму знает, – ответил Федя, вздохнув, – Тут все на месте – города, деревни, заводы, что угодно. А вот людей нет.
– Я ворон видел.
– Зверье есть. Даже медведей хватает с волками. И еще кое-кто есть. А людей нет, – ответил он.
– А куда они делись? – вконец озадачился я, – Вымерли?
– Вымерли бы – хоть кости бы остались. Нет и все. Словно съехали неожиданно. Причем давно. Ты из какого года сюда? Из двухтысячного попал?
– Ну да…, – окончательно растерялся я, – А ты?
– А мы все из двухтысячного. Кто сегодня попал, кто вчера, кто десять лет назад, – а все из двухтысячного. Впрочем, кого-то, кто попал раньше, чем за десять лет, я не встречал. Видать, недавно Отстойник открылся для посещения.
– Погодь, погодь, – прервал я поток непонятного гонева, – А вас тут много?
– Ну… в Углегорске тысяч уже семнадцать-восемнадцать, наверное. И в других городах живут. В окрестностях. На область тысяч пятьдесят наберется, как я думаю.
– И все из двухтысячного?
– Ага. Только дни разные. В какой день ты сюда попал, в такой и оттуда провалился. Сегодня двенадцатое октября там было?
Он ткнул перемазанным в масле указательным пальцем в потолок машины, словно подразумевая, что я свалился сюда с небес.
– Двенадцатое, – осторожно подтвердил я.
– А я сюда три года назад попал, четырнадцатого ноября. Двухтысячного.
– Не наступило же еще…, – растерялся я.
– Это у тебя не наступило, – снова ухмыльнулся он, – А у меня еще как наступило, три года назад.
– Погоди, погоди, – попробовал я зайти с другой стороны, – Ты что, хочешь сказать, что в двухтысячном в стране тысячи людей пропали? Десятки тысяч? И никто не чухнулся?
– Не, не так, – покачал он головой. – Все было не так.
– А как?
– Есть у меня один профессор знакомый, он как раз все это дело изучает, так он говорит, что пропадает людей немного. А вот вариантов действительности, из которых они пропадают, бесконечное количество.