– У вас тоже был?
– Был, там еще этот, Джейк Бэрроу снимался.
– Это кто?
– У нас самая звезда, актер американский, сектант.
– Том Круз?
– Не знаю такого, – покачала она головой. – Но там эпизод был с девочкой, которая так и осталась маленькой. Старой стала, злой и мудрой, и все равно маленькой. Прикинь, как тут быть ребенком? Ты уже академиком будешь, а тебе все: «Мальчик, уступи тете место».
– Мда… – протянул я, прикинув. – Не… не надо, ужас какой. И половой вопрос опять же… это сколько лет ждать?
– Похоже, что здесь один к десяти. Шестнадцать лет? Ну, считай сам.
– Блин, как минимум сорок лет подросткового онанизма, – прикинул я и заключил: – Оторвется.
Она захохотала.
– Может и наоборот, до стальной крепости накачается, – потом прервала смех, сказала: – А теперь подумай, какой это ужас для нормальной женщины, что ей здесь даже детей нельзя. Как здесь жить, а?
Она заметно погрустнела и задумалась.
Ничего этой ночью между нами не случилось. И не должно было. Несмотря на мои возражения, Настя уложила меня спать на топчан, сказав: «Тебе завтра ехать и ты после смены, выспись нормально!», а проснулся я уже по будильнику.
– Ты куда? – возмутилась она. – Темно же!
– Тут всего улицу пройти, и вооружен хорошо, – уверенно заявил я. – Да все нормально будет, забыла, где я работаю?
– С ума сошел? Ты там без году неделя, тоже мне, ветеран нашелся! Звони в общагу, пусть Федору передадут, чтобы за тобой на аэродром заехал. Здесь это нормально, в порядке вещей, и разбудят, и передадут.
– И то! – словно на стенку наткнулся я.
Действительно, Федька еще с вечера воду сливать не собирался, и машину прямо во двор загнать собирался, договорился с вахтой. Ему только нырь в кабину – и никаких проблем.
Настя взялась за телефон, покрутила диск, затем сказала:
– Девушка, Засулич четырнадцать дайте пожалуйста, вахту. Спасибо.
И передала мне трубку.
Действительно оказалось все просто. К телефону дежурный подошел, я представился и в двух словах ситуацию объяснил, мол застрял по темноте, надо, чтобы товарищ заехал. Там лишь имя и номер комнаты уточнили, и спросили во сколько надо сказать. Осталось спасибо сказать и трубку повесить. А я по темным аллеям собирался бежать, кретин.
Так у меня оставался еще час на отдых. Настя предложила мне еще поспать, но я отказался, уселся на скрипучий стул с чашкой чаю, а предложил подремать ей. На этот раз она легко согласилась, и быстро прикемарила на топчане, положив под голову маленькую вышитую подушку «думочку» и тихо посапывая во сне. Одна прядка русых волос упала ей на лицо, и мне казалось, что она Настю щекочет. Я тихо подошел и аккуратно убрал ее назад.