Она снова вздохнула, потом сказала, покачав головой:
– Ты сам не понимаешь, что говоришь. Ты приглашаешь влюбленную женщину в мир, где она сможет иметь детей. Нормальных детей, которые нормально будут расти, в нормальном мире.
– Я пока не приглашаю, если честно, – осторожно сказал я. – Может и не получиться ничего, я могу и ошибаться. Я просто хочу попробовать подобраться к этому, если оно действительно существует. Или будет существовать.
– Этого уже достаточно, – сказала Настя. – Ты разве не понимаешь, что мысль о детях гонит от себя здесь половина женщин? И сто лет за десять для таких – утешение слабое, скорее наоборот. Сотни лет бессмысленного существования, ведущего во Тьму. Даже думать об этом страшно. Если есть хотя бы малая надежда на то, что удастся вырваться – я тебя очень прошу, попытайся. Я для тебя готова тогда все сделать, пойду с тобой куда угодно, лишь бы из этого чистилища.
Я посмотрел ей в глаза и сразу же поверил.
– Значит так, попробуем выяснить что-то про эту самую Скляр, но об остальных делах тоже не забываем, – сказал Федька после того, как уселся в «тазик» и мы отъехали от общежития. – Оставшийся «шнауцер» я по-любому в Углегорск тащить не хочу, а то потом безопасники задолбают.
– Это понятно, но как в Сальцево разбираться с продажей будем, деньги же другие?
– Товаром возьмем. И не сразу, а частями, так, чтобы выглядело, что на свои деньги закупаем и возим. И на базаре на реализацию дадим в несколько точек, так незаметно будет, если всерьез копать не возьмутся.
– А если возьмутся?
– Тогда вскроется, понятное дело, конспирация-то левая, но в сущности преступления нет, так, просто не дали с себя халявы взять, – сказал он, разведя руками в притворном недоумении. – Не смертельно, в общем. Но какие-то последствия будут. На службу напишут, еще что-нибудь.
Ну да хрен с ним, не корову проигрываем, как говорится.
– Ладно, будем посмотреть, – сказал я.
Припустивший опять мерзкий моросящий дождь стучал по натянутому тенту и брызгал на лобовое стекло, но в кабину капли почти не залетали. Город настолько пропитался водой, что грязная мостовая превратилась в почти что сплошную лужу, из-под колес летели настоящие фонтаны мутной жижи. Люди, спешившие куда-то по тротуарам, или чесали прямо по лужам, наплевав на все, или еще старались выбирать место, куда можно поставить ногу без особого ущерба.
Промелькнула вся Советская, помахал нам рукой Паша, стоящий прямо на крыльце Горсвета, куда он пришел на свое внеочередное дежурство, а мы помахали ему в ответ, затем показались тяжелые ворота КПП. Уже знакомый и привычный путь из города.