– Это точно, – согласился я. – Но это все мечты и сны, теперь-то чего рыдать? Ушло и ушло, вернемся и сгоняем…, – я осекся, оглянувшись на возившегося с бумагами Ивана, затем сказал: – … сам все знаешь, не пропадем, в общем.
– Да это понятно, но жаба зверь такой, ты в курсе, – усмехнулся он. – С ней договариваться сложно. Вань, долго еще?
Иван поднял голову от журнала, пожал плечами, ответил:
– А я знаю? Начать и кончить. Пока не нашел.
– А оно там вообще есть, то что ищешь? – спросил уже я.
– Должно быть, – уверенно сказал он. – Не может не быть. Но если не найду, придется в отдел милиции ехать и там шариться.
– Не, ты лучше здесь найди! – аж подскочил Федька. – Старайся давай, не отвлекайся там!
– Тебя не спросил, – буркнул Иван, возвращаясь к своим занятиям.
Федька достал портсигар, вытащил папиросу, смял в пальцах фильтр, но убрал обратно, сказав:
– Не, на хрен, еще приманю кого-нибудь на запах. Кого не надо.
– Ты бы вообще бросал, больше толку, – заметил я.
– Да хрен здесь кто бросает, – сказал Федька. – Скорее кто раньше не курил, начинает. Чего ты хочешь, по такой-то жизни…
– Ой ладно, а то оно помогает, – фыркнул я. – Если только от самой жизни и помогает, загнешься быстрее.
– Ну да, не через четыреста, а триста пятьдесят лет.
– А через пару часов не хочешь? – поинтересовался я. – Когда засаду прощелкаешь, например, из-за того, что запахов не чуешь. Если ты, курящий, будешь сидеть в засаде на меня, я тебя по вони обнаружу, у тебя после перекура дыхание вроде как набздел, не лучше. А ты меня не найдешь, у тебя этим бздыщем весь нюх забит.
– И кто меня обнаружит, – спросил Федька, причем не по делу, а просто чтобы не промолчать.
Из-за угла дома напротив вышли два человека с белесыми волосами, высокий и пониже. У обоих винтовки на сгибе руки, оба одеты в длинные брезентовые дождевики. А перед ними легкой трусцой бежала по асфальту темная тварь, как обычно смутная и непонятных очертаний, но очень напоминающая одну из тех «гончих», что гнали нас из Порфирьево, разве что поменьше. То есть выходило, что они прогуливались с темной тварью как с собакой.
– Вот они, например, – прошептал я. – Тихо!
На что я рассчитывал этим самым «Тихо!» – сказать затрудняюсь. Не на то же, что проходящие мимо адаптанты не заметят вывороченное окно, осколки стекла и прижавшуюся к стене бронемашину. Но заметили они все же не сразу. Я хорошо видел, как резко остановился высокий, словно на стену наткнувшись, как дернулся маленький, перехватив винтовку – они точно не ожидали здесь такое увидеть. А затем справа от меня гулко загрохотал пулемет, вздыбив фонтанчиками грязь вокруг адаптантов и сбивая с ног темную тварь.