– Хочешь – покупай, проблем нет, но это на самом деле дороже. Тут, считай, та же покупка, только процентов на двадцать дешевле. Существенно, согласись, особенно если пострелять придется. Ты лучше магазинов себе купи, а то четыре штуки – это конкретно мало.
– Что-то я не видел их у оружейника, – чуть озадачился я.
– Да они у него всегда где-нибудь на задах, спрашивать надо. А так всегда есть.
– Спасибо, забегу. А то четыре мало точно.
Усатого замбоя в оружейке не было, вместо него сидела женщина неопределенного возраста, лицом похожая на лыжницу Кулакову. Лишних вопросов задавать не стала, лишь проверила удостоверения и выложила перед нами ППШ и «американца» с магазинами и боекомплектом, углубившись в какую-то потрепанную книгу с разваливающимися страницами.
Я обратил внимание, что часть рожков к ППШ у Федьки помечены колечками изоленты, причем намотанными через некоторые промежутки, так, чтобы их даже в темноте на ощупь можно было определить, а некоторые остались гладкими.
– Федь, а чего это?
Федька с любопытством глянул на меня, затем спросил:
– Тебя и по этому делу никто не удосужился просветить? Ну ваще, я фигею, Клава… Смотри.
Он протянул мне один из обмотанных рожков. Я глянул на патроны и хмыкнул понимающе – все головки пуль были срезаны до свинца, до плоских площадок.
– А тут обычные, – протянул он мне не обмотанный рожок. – Понял теперь? Тут же Женевских конвенций нет, так что для драк с тварями все пули срезают, а для боя на дистанции оставляют обычные. Надо и такие, и такие иметь. А в пистолете так все срезать. Людмил! – окликнул он оружейницу. – Ты нагановские патроны просверлить можешь?
– По рублю за пять штук, – буркнула она, не отрываясь от книги.
– До вечера сделаешь? – уточнил он.
– За час сделаю.
– Ждать не можем, но вечером заедем оружие сдать. Ты же на сутки заступила?
– На сутки, – кивнула она, поднимая глаза. – Сколько сделать? Боекомплект?
– А если больше, то доплачивать надо? – спросил я у Федьки.
– Ага, патрон – рубль.
Прикинув свои финансы, я сказал:
– Боекомплекта пока хватит, эти же сдам, верно?
– Если тридцать сдашь, то платишь только за сверление, – сказала Людмила. – Это уже мой заработок, халтурим мы так.
– Да это я понял. А с карабином что делать?
– Могу я тебе порезать, можешь сам, вон гильотинка стоит – показала она на большой резак с рычагом в углу помещения.
– Это мы сами! – засуетился Федька. – Справимся как-нибудь.
– Да чего там справляться-то? – сказала Людмила, углубляясь в чтение. – Дебил справится.