— Да, — сказала Лисса. Она все еще находилась в состоянии полной расслабленности, но выражение лица изменилось, она смотрела на него внимательно, даже настороженно.
— Кто мог подмешать наркотик в молоко? — спросил Роджер. — Мы выяснили, после вашего отъезда больше никто не заходил. Соседи никого не видели. Это, конечно, не окончательное заключение, но существенное свидетельство. Никакого разговора о посетителях не было. Или были?
Она покачала головой.
— Помните, что я сыщик, — сказал спокойно Роджер.
— Да, — ответила она без улыбки, — и сыщик думает, что наркотик в молоко подмешала я.
— Он знает, что вы могли это сделать, — сказал Роджер многозначительно, — но не знает, сделали ли вы это. Если бы он был уверен в этом, ему бы были непонятны мотивы. Главная беда в том, что он не может с уверенностью сказать, кто еще имел такую возможность. Вы можете ему помочь?
Лисса опустила ноги на траву и мягко оттолкнула кресло, которое закачалось взад-вперед. Вокруг царило спокойствие, из дома не доносилось ни звука. Шипение воды, разбрызгиваемой из увлажнителя, сливалось со звоном комаров и мух. На некоторое время Роджер тоже поддался этому покою. Его часами терзали опасения, и теперь он почувствовал облегчение — игра пошла в открытую. Он сказал ей, что между ними ничего не может быть кроме недолгого, ни к чему не обязывающего союза, который никогда не перейдет в прочную связь. Она согласилась. Он думал, она знает, что у него на уме: отчаянное желание уберечь ее, защитить.
— Нет, — сказала она тихим голосом. — Я не могу помочь, Роджер.
— Необходимо найти, кто имел такую возможность.
— Вы думаете, Марино тоже сомневается?
— Я не вижу, как он может этого избежать. — Роджер подошел и сел рядом с ней.
Она внезапно отвернулась и махнула рукой. Он сказал с угрозой в голосе, с досадой:
— Не делайте ошибки, Лисса. Вы находитесь под вполне естественным подозрением. Имеются существенные свидетельства, что в посольстве также происходит утечка информации. Та, другая сторона подсунула мне снотворное всего спустя час после прибытия в Нью-Йорк. Так что утечка есть. Марино не слепой. Вы знали, когда я прибуду и где остановлюсь?
Она молча кивнула.
Роджер резко спросил:
— Вы были здесь, когда Рики подарили золотой медальон с его именем?
Она кивнула, но выглядела смущенной.
— Он уронил его около плавательного бассейна, — сказала она. — Он помялся с одной стороны, но не сильно, а Рики так расстроился, что заплакал. Я помню, Белле успокаивала его: она говорила, что теперь другого такого уже ни у кого не будет — с такой особенной вмятинкой.