В то рождественское утро Альберт сказал:
— При дворе было бы гораздо интереснее, если бы вы время от времени приглашали на обед, а может, и просто с визитом интеллектуальных людей.
— Интеллектуальных людей?!
— Я имею в виду писателей, художников, ученых… и им подобных.
Королева задумалась.
— Тогда, смею сказать, будет слишком много умных разговоров, которых я не могу понять.
— Со временем поймете.
Виктория ничего не ответила. Она, безусловно, не собиралась допускать, чтобы у нее за обедом люди говорили о том, что выше ее понимания. Но она действительно не хотела испортить это утро.
Она пустила лошадь в галоп, и Альберт последовал за ней, и так они молча проскакали несколько минут.
— Ах, Альберт, — воскликнула Виктория, — какая приятная прогулка! Как мне от нее хорошо!
Они пели дуэтом, они играли на рояле; они рисовали вид из окон, потому что было слишком холодно, чтобы выходить со двора.
Рождество действительно получилось счастливым.
Омрачила ее настроение только смерть Дэша. Подойдя однажды утром к его корзине, Виктория обнаружила, что пес уже не дышит.
Она горько заплакала, а Лецен сказала:
— Он был стар, любовь моя, а последние несколько месяцев вообще не радовался жизни. На него было жалко смотреть.
Виктория обняла баронессу.
— Вы помните, как он у нас появился? Сэр Джон Конрой подарил его маме, но он сразу же стал моим псом.
— Стоило ему бросить на вас взгляд, как он вас сразу же полюбил.
— Милый, милый Дэши. Он так был ко мне привязан. Бывало, не выгонишь его из голубого кабинета, когда у меня сидел мой премьер-министр. Лорд М. любил его, а ему нравился лорд М. Его, кстати, любили все собаки, и понятно почему. Но Дэши был к нему просто неравнодушен. Он облизывал его ботинки.
Лецен сказала, что нет смысла горевать, что все к лучшему. Пусть Виктория подумает о бедном Дэше, у которого от ревматизма то и дело сводило лапы, а теперь ему не больно.
Она согласилась и сразу почувствовала себя гораздо лучше. Альберт предложил похоронить Дэша у коттеджа Аделаиды, которую пес особенно любил, и создал рельефное изображение пса. Под ним положили трупик, и повесили мемориальную доску с надписью, в которой превозносились его достоинства, и прежде всего — верность.
Теперь каждый раз, навещая его могилку, Виктория сможет вспоминать товарища своих детских игр.
Вообще же пребывание в Виндзоре, если не считать смерть Дэша, было просто замечательным. Виктория находила, что от сельской жизни она получает все больше удовольствия.
Альберту она сказала, что у нее начинает меняться мнение о сельской местности, а увидев, что порадовала его этим признанием, продолжала: