Тем временем Виктория продолжала расхваливать достоинства своего избранника.
— Он гораздо красивее Эрнеста.
Баронесса согласилась.
— Хотя из них двоих Эрнест, по-моему, более сильный.
— Сильный? — воскликнула королева. — Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду его здоровье.
— Зато Альберт человек утонченный.
— Я помню его прошлый приезд. Помните, как на балу он чуть не потерял сознание?
— Он слишком быстро рос. Тогда он, если помните, был вровень с братом, а сейчас выше. И у него отменная фигура: широкие плечи и узкая талия.
— У вас очень зоркий глаз, — заметила Лецен.
— Вы это постоянно говорите.
— Да, мой ангел, но это правда.
— Альберта нельзя не заметить. Он выделяется в толпе.
— Толпа здесь не очень подходящее слово. А вы знаете, что они приехали налегке? Их багаж еще не доставлен. Они не смогут переодеться к обеду.
— Это сделает его восхитительно неформальным, — хихикнула Виктория.
— Вы так быстро меняетесь, — сказала Лецен. — Еще вчера вас страшил их приезд.
— Все стало по-другому, как только я увидела Альберта.
— Вам не обязательно принимать поспешные решения.
В Виктории тут же заговорила королева:
— Я не буду делать того, чего не хочу. Исключая, разумеется, — поспешно добавила она, — то, что служит благу государства.
— Но, кажется, не зря говорят, что ваш брак предполагает благо государства. Как королева вы дадите стране ее следующего короля или королеву.
Лецен искоса наблюдала за своей госпожей. Замечание попало в цель. Виктория никогда не умела скрывать своих чувств. После смерти леди Рассел во время родов Виктория много думала о детях и о том, как они появляются на свет. Она называла это «мрачной стороной брака», таившей в себе ужас, боль и смертельную опасность. Милая леди Рассел была так молода и так счастлива, у нее уже были дети, и она вполне могла обойтись без еще одного ребенка. И вот, совершенно здоровая, она вдруг умирает…
Видя, что милая госпожа так опечалена, Лецен порывисто ее обняла.
— Господи! — воскликнула она. — Вам же всего двадцать. Вы вполне могли бы не выходить замуж еще года три-четыре. Не о том ли говорил вам и лорд Мельбурн?
— Милый лорд Мельбурн.
Виктория подумала о счастливых часах, проведенных ею в голубом кабинете [5], долгие беседы на разные темы, которые так любил ее премьер-министр, — пикантные подробности о членах кабинета и его домашних, рассказы о собственном детстве (но никогда о своем скандальном прошлом), его остроумные замечания о жизни и о том, каким образом он представит какое-нибудь государственное дело и как объяснит его. Еще вчера она хотела, чтобы жизнь, такая, какой она была, продолжалась до бесконечности. Однако она прекрасно понимала, что долго так продолжаться не может, поскольку положение правительства вигов, возглавляемое Мельбурном, было весьма непрочным, и тори сэра Роберта Пиля могли свалить его в любой момент, а новый премьер ни за что не позволит лидеру оппозиции быть с королевой на короткой ноге.