Он очень волнуется, признался он Виктории.
— Я обязан убедить людей в том, что серьезно интересуюсь делами, — сказал он. — Пусть не думают обо мне как о какой-нибудь пустышке.
— Никто о вас так и не думает, Альберт, — ласково ответила Виктория.
Она была счастлива, потому что он увез ее из Клермонта, где она не могла не предаваться тяжким раздумьям.
— Какая же я была глупышка, когда решила поехать туда, — сказала она. — А вы, мой дорогой Альберт, сумели мне это очень деликатно показать.
Да, его попытка сыграть роль властного, не терпящего возражений мужа удалась; а теперь, благодаря совместным усилиям Штокмара и лорда Мельбурна, ему разрешают проявлять себя и в обществе.
— Мне трудно говорить на английском, — пожаловался Альберт.
— Вы блестяще справитесь, — заверила его Виктория. — Позвольте мне прослушать вашу речь.
Это прекрасно, что она короткая, сказала Виктория. Она поправила кое-где произношение и предложила, чтобы он подрепетировал еще. Она была в восхищении, потому что быстро запомнила содержание и могла слушать и исправлять, не заглядывая в лежащий перед ней рукописный вариант.
— Немного волнения перед выступлением не помешает, — заверила его королева. — Хорошие ораторы всегда немного волнуются. Лорд Мельбурн говорит, что, когда он чувствует себя совершенно спокойно, он неважно выступает.
— Это для меня большое утешение, — признался Альберт, — потому что я очень волнуюсь.
— Дорогой Альберт, я все время буду о вас думать.
— Лучшей поддержки мне и не нужно, — ответил он.
Когда он вернулся, он ликовал: его наградили громкими аплодисментами, и ему показалось, что он всем понравился — до того все были к нему добры.
— Ну, разумеется, понравились, — сказала она. — Да и как вы могли не понравиться, если только они не монстры.
Он почувствовал себя еще счастливее. С ним наконец начинают считаться. Вскоре одно из музыкальных обществ предложило ему занять пост почетного директора, и это еще больше обнадежило его.
Лорд Мельбурн и барон Штокмар с одобрением наблюдали за ним.
«Вскоре его слова будут немало значить в политике», — думал Штокмар.
«Это убережет его от скуки», — было мнение лорда Мельбурна.
Через десять дней после того, как Альберт произнес свою речь, выдался теплый июньский день, идеальный, сказал Альберт, для прогулки. Почему бы им не прокатиться на дрожках?
Виктория сказала, что это было бы замечательно.
— Ничего нет лучше. Особенно вместе с вами. Все будут нас приветствовать. Я думаю, людям нравится видеть нас вместе.
Альберт сказал, что поездки за город ему нравятся гораздо больше.