— Да. Мне нужно вам кое-что сообщить.
— Я слушаю.
Брук нервно затеребила край халата.
— Его пальцы двигаются все лучше и лучше. Он почти может сжать руку в кулак, но указательный палец так и остался неподвижным.
— Вот как? — нахмурился Ник.
— Да. Он не поддался лечению, как я рассчитывала. Боюсь, необходимо хирургическое вмешательство.
Доктор Кемпнер вздохнул:
— Вы говорили ему об этом?
Брук постаралась убрать с лица виноватое выражение.
— В самом начале я предупреждала его, что такое может случиться. Еще неделю назад я надеялась, что палец все-таки обретет изначальную подвижность. Но ждать больше нельзя.
— Черт! — доктор Кемпнер в сердцах отбросил в сторону историю болезни, которая лежала перед ним. — Я надеялся избежать этого.
— Джед… доктор Грейнджер, — поправилась она, — упорно работает, выполняет все предписания. Но боюсь, эта новость подействует на него слишком сильно. Он может перестать разрабатывать остальные пальцы.
— Но вы, я думаю, не допустите этого.
Пришло время раскрыть карты.
— Я больше не являюсь его физиотерапевтом.
— Знаю.
— Вы знаете? — удивилась Брук.
— Мне сообщила ваша начальница.
Брук не имела представления, зачем Мэйси это сделала, но спрашивать не рискнула.
Доктор Кемпнер откинулся на стуле и принялся изучающе рассматривать ее.
— Что происходит между вами и Джедом, Брук?
Его пристальный взгляд, казалось, видел ее насквозь.
— Мы друзья, — решила сказать часть правды Брук.
Любовники.
— Полагаю, вы продолжаете сеансы физиотерапии на дому. В какой-то мере, — ухмыльнулся доктор Кемпнер. Внезапно он стал серьезен. — Не мне судить вас, Брук. Такие вещи случаются. Вам удалось разрушить стену, которую Джед возвел вокруг себя после несчастья. А это не каждому под силу. Примите мои поздравления.
— Благодарю.
— Еще я собираюсь предупредить вас, что когда он узнает новость, то снова пойдет вразнос.
— Знаю. Именно поэтому не решаюсь говорить ему что-либо.
— Тогда разрешите мне сообщить ему новость Джеду.
Да, предложение доктора Кемпнера явилось бы лучшим выходом. Но что скажет Джед? Он может счесть ее поступок трусливым и нечестным по отношению к нему.
— Все-таки пусть это буду я, — сказала она.
— Точный диагноз могу поставить только я, Брук. А вдруг вы сообщите ему о своих подозрениях, а они окажутся неверными? Информация должна исходить от меня.
— Я много раз встречалась с такими случаями раньше, — возразила она.
— И все же разрешите мне быть дурным вестником.
Брук понимала, что доктор Кемпнер прав, беря ответственность на себя. Да и авторитет у него гораздо выше, чем у нее. Пусть сам поставит диагноз, ведь она может ошибаться в своих предположениях. Почему же она чувствует себя предательницей?