Пора все-таки войти!
Джини сжала ручку с намерением открыть дверь… но снова остановилась. Ее посетила новая мысль. Вернее, вопрос: какова истинная причина ее возвращения сюда. Уж не потому ли она сейчас находится здесь, что ей просто захотелось еще раз увидеть Сида?
Прислушавшись к себе, Джини с ужасом ощутила трепет предвкушения.
Обескураженная, она все медлила, и тут случилось то, что, собственно, и должно было произойти: дверь отворилась и на пороге появился Сид.
Несколько мгновений Джини моргала, слегка сбитая с толку ощущением дежавю, а Сид тем временем сухо произнес:
— Передумала встречаться со мной?
Вместо того чтобы ответить, Джини вновь моргнула. У нее словно что-то случилось с горлом и языком. Последний вел себя хуже всего — вдруг стал неповоротливым и таким тяжелым, будто в нем прибавилось фунта два весу. Да и с сердцем дела обстояли не лучше — оно трепыхалось, как угодившая в силки птичка. Вдобавок стало трудно дышать. И все из-за Сида, точнее из-за его глаз, от которых невозможно было отвести взгляд. Как только Джини увидела их вновь, ее ноги будто превратились в дрожащее желе. Ей потребовалось сделать над собой немалое усилие, чтобы не рухнуть прямо в объятия Сида… такие притягательные… Как устоять перед подобным соблазном?
Переборов спазм в горле, Джини прерывисто втянула воздух. Порция кислорода помогла ей сосредоточиться.
— Если бы передумала, меня бы здесь не было. Но, как видишь, я тут.
Губы Сида медленно изогнулись в усмешке.
— Это воодушевляет.
Воодушевляет? Джини недоуменно нахмурилась. Сид находился так близко, что это мешало думать. И вдруг она поняла…
— Постой, ты думаешь, что я… — Запнувшись, Джини покосилась на секретаршу, которая нарочно не смотрела в их с Сидом сторону, но вся словно превратилась в слух.
Сид проследил за направлением ее взгляда и сразу сообразил, о чем она думает.
— Послушай, вообще-то я ухожу, поэтому много времени уделить тебе не смогу. Если хочешь что-то мне сказать, идем со мной. Поговорить можно и в коридоре, по пути к лифту.
— Э-э… если так, то… конечно.
Джини еще говорила, а Сид уже взял ее под локоть и повел к выходу из приемной.
В коридоре никого не было. На всякий случай оглянувшись по сторонам, Джини произнесла:
— Хочу предупредить сразу, пока у тебя не укрепилось неправильное впечатление: я вернулась не для того, о чем ты подумал там, в приемной.
Сид окинул ее насмешливым взглядом.
— Вот как? Тогда для чего?
— Я вернулась лишь для того, чтобы… высказать все, что о тебе думаю.
— Гм… Ладно, послушаю. Неподалеку есть кафе, посидим там немного. Но, учти, в твоем распоряжении не более пятнадцати минут.