Тут Сид сделал нечто странное — обнял Джини за талию и легонько подтолкнул в направлении лифта. Не ожидая ничего подобного, она так растерялась, что… позволила ему сделать это. Только пролепетала беспомощно:
— Кафе?
Он взглянул на нее сверху вниз.
— Я с самого утра ничего не ел. Меня терзает голод.
Когда Сид произносил последние слова, его глаза вспыхнули, рука плотнее обвила тонкую талию Джини, и стало ясно, что он подразумевает не голод как таковой, а нечто совсем иное.
Джини затрепетала, сообразив, что именно.
Но возникшая в ее теле дрожь свидетельствовала не столько о нервном напряжении или смущении, сколько о том, насколько сама она изголодалась по… любви.
Удивительно, как быстро удалось Сиду растревожить дремавшую в ней страсть.
В следующую минуту стало ясно, что Сид почувствовал состояние Джини.
— Некоторые вещи невозможно скрыть. Верно, золотце? — произнес он хрипловато, с типично мужскими нотками удовлетворенности.
Уловив их, Джини едва сдержалась, чтобы не влепить Сиду пощечину. Не сделала она этого единственно потому, что подобные меры проблемы не решили бы. Джини словно была прикована к Сиду незримыми цепями, сбросить которые она не могла.
И зачем только я сюда вернулась? — промчалось в ее мозгу.
Вопрос был более чем риторический. Сейчас она уже точно знала зачем: чтобы еще раз увидеть Сида. Решение высказать ему все, что она думает о нем и о его отце, было лишь предлогом, созданным ее подсознанием для нее же самой. Никакого другого повода, кроме как вновь взглянуть в синие глаза Сида, не существовало.
Джини чувствовала себя так, будто и не было трех лет разлуки. И словно все, что ей предшествовало, утратило значение. Мало того, Джини даже стало безразлично, что думает о ней Сид и какие заблуждения на ее счет внедрил в его сознание Брюс Дженнингс.
Во всем перечисленном таилась большая опасность. Ведь второе за этот день появление Джини в центральном офисе компании «Дженнингс моторс» обусловлено лишь ее собственным решением. Приехав сюда вновь, она дала Сиду повод дать ее поступку абсолютно неправильную оценку. Именно в этом и заключалась новая, относящаяся уже не к прошлому, а к настоящему, ошибка Джини.
Пораженная этой мыслью до глубины души, она резко остановилась.
— Что случилось? — нахмурился Сид.
— Я… передумала. В кафе не пойду. Разговаривать мне с тобой не имеет смысла. Впрочем, могу сказать, что сообщила Кончите об угоне автомобиля и аресте ее сменщика. Если бы ты видел, как Кончита реагировала на известие, то сразу понял бы, что она ни в чем не виновата.