Ярость промелькнула во взгляде Никоса.
— Просто ответь мне.
Он хотел это знать? Ну что ж, она скажет ему.
— Пять тысяч фунтов.
Этой суммы должно быть достаточно, чтобы спокойно существовать пару месяцев. И тогда… потом будет время подумать, что еще можно предпринять…
— Пять тысяч фунтов? — повторил Никос резким голосом. — И ты считаешь, что сможешь заработать такие деньги, отказываясь предоставлять интимные услуги своим клиентам? — Он даже не пытался скрыть свой сарказм. — Зачем тебе нужна эта сумма?
Ногти впились в кожу еще глубже, напряжение нарастало.
— Я задолжала их.
— Тебе нечем оплатить кредит, да? Почему бы тебе просто не пойти к папочке и не попросить его о помощи? Или он наконец перестал баловать тебя и потакать твоим капризам?
Боль в висках снова дала о себе знать.
— Отец не знает, что у меня есть такие долги, — сухо произнесла Софи.
Никос взглянул на нее. Значит, она скрывает не только то, чем занимается, но и то, что ей нужны деньги. На мгновение он задумался над тем, чтобы найти Эдварда Грантона и рассказать ему о дочери. Но затем он отогнал подобную мысль. Отец Софи не заслужил такой ужасной вести. Однако Софи надо было как-то остановить, заставить пересмотреть свою жизнь, пока еще есть время.
— Отлично. Я оплачу твои долги.
Софи слышала, что сказал Никос, однако смысл его слов упорно ускользал от нее. Он предложил ей деньги, которые были так необходимы. На миг ее душу переполнили смутные, неясные, но очень сильные чувства.
— Почему? — вымолвила она.
— Потому что это в моих интересах.
И снова волна эмоций, но на сей раз вполне определенных, захлестнула ее. Софи хотела наорать на Никоса, сказать ему, что он может катиться со своими деньгами куда подальше! Она никогда в жизни не возьмет и гроша у него! Никогда!
Взгляд Никоса сковал ее.
— Когда бульварные газетенки пронюхают о тебе, они обязательно начнут рыться в твоем прошлом, и что они там обнаружат, а, Софи? Кого они там найдут? — Голос Никоса и сказанные слова причиняли ей острую боль. — Они обнаружат меня, узнают, что я когда-товстречался с тобой. — Эту фразу он произнес так, словно это был яд. — И затем журналисты втопчут меня в ту же грязь. Греческая желтая пресса подхватит историю, связывая мою фамилию с проституткой, потому что именно так они будут называть тебя, а потом и мои родители узнают об этом. Я не потерплю этого, Софи, — ледяным тоном продолжал он. — Я готов дать тебе необходимую сумму, но взамен… — Никос поднял руку, заметив, что она приготовилась возражать, — ты должна не только распрощаться со своей работой в эскорт-агентстве, но и уехать из Лондона.