-Ну что ж, давай, вводи, - с энтузиазмом сказал я, а внутри всё сжалось от страха неизвестного.
Эсфирь забрала шприц, и наклонившись, приложила руку к моей щеке, а потом с нежностью произнесла:
-Бруно, я люблю тебя. Обещаю, что приложу все усилия, чтобы ты не пожалел об обращении. У нас с тобой будет настоящая семья, и я всегда буду рядом с тобой.
-И я тебя люблю, мой ангелочек. А теперь поцелуй меня и вводи иглу. Чем быстрее ты это сделаешь, тем меньше я буду нервничать.
Припав к губам, она страстно меня поцеловала, а затем ввела шприц в вену и впрыснула свою кровь.
«Вот и всё! Назад дороги нет. Как говорит мама – или пан, или пропал. Или я стану альдемургом, или умру» - подумал я, прислушиваясь к своим ощущениям. Но ничего необычного не происходило.
-Что-нибудь ощущаешь? – Эсфирь положила мне ладошку на лоб и внимательно посмотрела в глаза.
-Нет, ничего, - ответил я. – Но в принципе, когда мы обращали людей, первые пятнадцать – двадцать минут тоже ничего не происходило, пока нанокриты делились, а вот потом начинался ад. Температура поднималась, и они начинали гореть. Эта мука длилась почти полтора часа, но мама рассказывала, что ей они казались вечностью, и она кричала от боли. А потом она умерла и только спустя пятнадцать – двадцать минут сердце вновь забилось, и она стала вампиром. Затем ещё сутки идёт сам процесс преображения. Поэтому сейчас можно ожидать чего угодно. Если я буду кричать и рвать себе волосы на голове, сильно не расстраивайся, это нормально.
-Хорошо, - Эсфирь испуганно посмотрела на меня.
-Папа рассказывал, что ему даже пришлось чуть ли не драться с мамой. Так что если я начну пытаться себя покалечить, просто не дай мне это сделать и попытайся меня обездвижить.
С каждой секундой в её глазах прибавлялся страх, и я ободряюще сжал её ладонь, хотя и сам сейчас боялся не меньше.
-Вот увидишь, всё будет хорошо. Я в этом уверен. Ну, поболит чуть-чуть, помучаюсь, зато потом мы всегда будет вместе. Ради тебя я и не такое готов перенести.
-Бруно, ты самый лучший парень на свете. Обещаю, что всю боль я потом компенсирую тебе любовью, - у неё на глазах навернулись слёзы.
-Угу, ещё как компенсируешь! С кровати у меня не будешь вылезать! – игриво ответил я.
-Кому что, а он про секс! Ты неисправим! – она рассмеялась, глядя на меня.
-Это у нас наследственное. Все в роду так…
Почувствовав нарастающий внутри жар, я осёкся, и Эсфирь тут же нахмурилась.
-У тебя поднимается температура, - констатировала она.
-Да, внутри как-то всё не очень приятно горит.
Спустя ещё минуту температура повысилась опять и я начал ёрзать, чтобы хоть как-то снять жжение. Эсфирь тоже как-то непонятно начала вздрагивать, а щёки у неё порозовели, и я непонимающе посмотрел на неё. «Твою мать! Она же эмпат и чувствует всё, что чувствую я!».