Но, по-видимому, она ошиблась с выбором романа.
Ночью ей снова снился «волчий» сон.
Она лежала на лесной поляне и видела схватку серых хищников, жестокую и беспощадную, и видела ее итог: один из волков не поднялся, так и остался лежать с осклизлой от крови шерстью и потухшими, тускло-желтыми глазами. Второй посмотрел на нее — плотоядно, весело, даже с некоторой симпатией — и ушел.
Кэтрин взглянула вниз и сквозь дымчатую реальность сна увидела, что у нее не руки, а покрытые серой шерстью лапы, и испытала пронзительную, почти невыносимую тоску от того, что ее самец, волк-победитель, предпочел уйти, но не сделать ее своей.
А ей так остро это было нужно… Именно здесь, именно сейчас. Чтобы жизнь ее наконец принесла заветные плоды. Чтобы у нее появились маленькие волчата.
Кэтрин проснулась среди ночи в слезах — и не захотела остановиться, проплакала еще где-то с полчаса, а потом на цыпочках прокралась в комнату к Тому и уселась в кресло у кровати с единственной целью: смотреть на него, смотреть как можно дольше, насмотреться. Но тоска не утихала. Волчонок у нее, скажем, уже есть. Но этого ей почему-то показалось мало.
Она кляла себя за ненасытные аппетиты и страстно хотела удовлетвориться тем, что есть. Не получалось, и от этой тщетности, безысходности ей хотелось биться лбом о деревянный уголок кровати.
Кэтрин не стала этого делать. Она, будучи врачом-хирургом, слишком живо представляла себе, как будет выглядеть после того, как осуществит это свое желание. И ни один коллега ей уже не поможет.
Вечеринка у мисс Грэхем напоминала то ли заседание цветоводческого клуба, то ли собрание в церкви, то ли скромный семейный праздник.
Конечно, среди приглашенных было достаточно цветоводов-садоводов, чтобы всякая там растительность была в центре разговора, и то, что стол был накрыт во дворе, среди клумб, только подливало масла в огонь. Кэтрин догадалась, что это цветоводческий триумф мисс Грэхем.
Конечно, мисс Грэхем пригласила и пастора своего прихода, отца Джулиана, который времени даром не терял и пытался наставить на путь истинный еще одну заблудшую овечку. После вчерашнего сна Кэтрин никак не желала смириться с ролью овцы.
И конечно же нашлись на этом празднике жизни двое парней, которые окружили ее своим вниманием и заботой. Кэтрин даже заподозрила, что ее неугомонная соседка устроила своеобразные смотрины.
Один из парней, его звали Грэй, носил ту же фамилию, что и хозяйка дома, и был о себе очень высокого мнения, но явно не поэтому, а потому, что был выше среднего дюйма на четыре, обладал великолепной мышечной структурой и носил агрессивно короткую прическу. Как оказалось, он считался звездой местной бейсбольной команды и, видимо, привык к различным почестям.