— Я прекрасно устроился, — поделился своими мыслями Грег во время их первого совместного ужина. — Теперь у меня в доме есть женщина, а у меня перед ней — никаких обязанностей.
— У нее перед тобой тоже, — отшутилась Кэтрин и сверкнула на него влажно заблестевшими глазами. Хоть бы не заметил, что голос у нее дрогнул. Еще припишет этому какой-то ненужный смысл…
И смысл этот конечно же не нужен, потому что он все только усложнит и запутает. Одно дело, когда она в трудную жизненную пору гостит у друга, который кое-чем ей обязан, потому что она спасла ему руку, и совсем другое — когда у мужчины, с которым у нее… некие романтические узы.
Грег, правда, к великому ее удивлению, делал вид, что никаких таких уз, а тем более романтических, не существует. Что они просто приятели, и как же не помочь подруге, которую, кроме него, некому защитить?
Иногда Кэтрин начинало казаться, что тот поцелуй в машине, который перевернул ее мир с ног на голову, точнее с головы на ноги, который подарил ей истинное освобождение от Дэвида — еще бы, она поцеловала в губы другого мужчину, и земля не разверзлась у нее под ногами, — что тот поцелуй ей просто приснился.
Иначе как можно после него — вот так?
Грег кивал ей, выходя утром на кухню, кивал, уходя на работу, спрашивал, как дела, когда они встречались вечером за ужином. С Томом он общался тепло, но с достоинством, не пытаясь развлечь его или как-то завоевать доверие. Это и не нужно было, Том ему очень доверял. Он чувствовал в Греге сильного мужчину, который по-доброму относится к нему и к его матери, а значит, станет защищать их.
Ни одного намека на ту искру, что между ними проскочила.
Ни одного нескромного взгляда.
Ни одного слова в том тягучем, низком тоне, который заставляет женское сердце трепетать и плавиться.
Грег рано уходил, поздно возвращался, ужинал, потом скрывался в кабинете. Он сказал, что у него поднакопилось работы за время, когда он «отлынивал отдел» на больничной койке. И теперь он взялся решать их все разом.
От Дэвида ничего не было слышно. Если бы им пришлось держать оборону, отстреливаться, в общем, жить по законам военного времени, Кэтрин хотя бы понимала, почему Грег не проявляет к ней никакого мужского интереса. Неужели она обидела его чем-то? Или ему не понравилось, как она целуется, черт бы его побрал?
Она злилась, злилась без всякой причины, иногда — на него, чаще — на себя, злилась с каждым днем все больше оттого, что не понимала до конца истинных причин своей злости и не давала ей выхода.
Если бы она знала, как несладко приходится Грегу, она, может быть, позлорадствовала бы.