— Берегите друг друга, дети. Дитрих, я уже тебя люблю! Патриция, следи за здоровьем и не ешь что попало. За все остальное я теперь спокойна. — Это мама.
— Сестренка! Не сходи с ума на работе и не забывай звонить. — Конечно, Алекс. — Дружище, не обижай мою дикую сестру и не обижайся на нее.
— Дорогая, ты же помнишь, что обещала приехать ко мне как-нибудь на выходные? — Тетя Кэт. — Жду вас двоих. Дитрих, лучшего мужа для Патриции, чем ты, не отыскать.
— Пат, я очень рада, что мы с тобой познакомились. И очень рада, что у Алекса такая классная сестра! А ее парень — настоящий смельчак! — Кэтрин.
— Патриция, рад был увидеть тебя. Дитрих. — Эрик ограничился самым коротким прощанием. Лаконично, но не грубо. Нужно быть Эриком Уайзом, чтобы так галантно выказывать свою неприязнь.
Ему Патриция кивнула и пожала руку. Он приобнял ее, будто зная, что все смотрят и ледяное «пока» вызовет неодобрение. Дитриху он пожал руку. Патриция в очередной раз удивилась тому, что за человек этот Эрик: ниже Дитриха дюймов на пять, а смотрит свысока, так что Дитрих фальшиво улыбается и у него бледнеют скулы.
Патриция предвкушала сладость свободы от всей этой безумной ситуации, но чувствовала себя странно плохо. И ключ к разгадке этой тайны был — Эрик.
Ужасно не хотелось расставаться с ним при таких обстоятельствах. Мужчина, о котором она когда-то мечтала, вновь появился в ее жизни и увидел не глупую своенравную школьницу, влюбленную до потери сознания, а холодную, злобную хищницу, которая к тому же лгунья и пользуется услугами проституток. То есть, конечно, на самом деле не пользуется, но ведь ему не докажешь!
И ничего уже не изменить.
Вот эта безвыходность и угнетала Патрицию. А когда Патрицию что-то угнетало, она предпочитала перестать об этом думать. Почти всегда получалось. Но на этот раз — не совсем тот случай.
В аэропорту она изо всех сил держалась, чтобы не заплакать, но отец все-таки заметил блестящие капельки в уголках ее глаз, и страшно растрогался и расстроился сам. Они очень тепло попрощались, причем у Патриции все внутри сжималось, когда ее папа обнимал Дитриха и говорил, как ждет новой встречи.
В самолете она поменялась местами с какой-то молодой, но очень сонной негритянкой, чтобы сидеть подальше от Дитриха. Он уткнулся носом в экран видеоплеера, и вид у него был удрученный. Уже не нужно было изображать из себя героя-любовника, всем улыбаться и нежничать с женщиной, которая его ненавидит.
Они приземлились около четырех часов утра. Дитрих попытался помочь Патриции с багажом, но она проигнорировала его намерение. Ему ничего не оставалось делать, как попрощаться — со спиной Патриции — и сесть в другое такси.