Миранда встретила Патрицию восторженным воплем:
— Мисс Дин! Мисс Дин! Я думаю, есть покупатель на дом по Вермонт-авеню!
Патриция, только что вошедшая в офис, посмотрела на нее поверх солнцезащитных очков. Мартовское солнце уже было достаточно ярким, чтобы слепить глаза, но Патриция с удовольствием носила очки даже в дождливую погоду. В последнее время у нее появилось особое пристрастие к этому аксессуару. И еще к платкам. Поэтому ее часто принимали за европейку.
— Здравствуйте, Миранда. Как дела? Спасибо, у меня тоже хорошо. Теперь о новостях. Что с Вермонт-авеню? — Патриция сняла шелковый платок песочного цвета с темным восточным орнаментом.
— Сейчас, вот только что, позвонил человек, сказал, что ищет дом с четырьмя или пятью спальнями в районе Университета имени Вашингтона и Больницы. Я сказала, что там это будет сложно, но есть подходящий на Вермонт-авеню, он хочет посмотреть.
— Хорошо. Вы гордитесь этим так, будто покупатель — ваш дедушка.
— Нет, но это первый дом, который я сосватала!
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Но вы все равно молодчина. Я подумаю о том, чтобы вас повысить. — Патриция знала, что это именно то, ради чего старается Миранда.
С тех пор как она объявила о своем намерении расширить штат, Миранда стала просто из кожи вон лезть, чтобы показать, как хорошо она стала разбираться в недвижимости и что сама вполне заслуживает место риелтора. Оказывается, у нее просто были амбиции, а не скверный характер.
— Я сказала, что перезвоню ему, когда вы придете, и назначу время смотра.
— Отлично. — Патриция вошла в кабинет, повесила в шкаф плащ, достала из сумки ежедневник и просмотрела страницу «четырнадцатое марта». — Так, запишите его на двенадцать тридцать. Пусть приедет сюда, поговорим о пожеланиях. Может быть, удастся развести его на особняк на углу О-стрит и Двадцать седьмой улицы.
— Ага. — Миранда что-то строчила в своем блокноте.
— Как, кстати, зовут нашего нового богача?
— Мистер Уайз.
Патрицию будто током ударило. Нет, спокойно, мало ли людей с такой фамилией в Штатах, тем более он сейчас в Филадельфии… Должен быть. Наверное.
— Уайз? — осторожно уточнила Патриция.
— Ну да. Эрик Уайз.
И это тоже еще ничего не значит. Не такое уж редкое имя, еще менее редкая фамилия… Патриция чувствовала, как заходится в груди сердце.
— Патриция, вам нехорошо?
— Мне? — Патриция отреагировала так, будто в приемной был еще кто-то, кому могло быть хуже, чем ей. — Нет, с чего вы взяли? Все в порядке.