Лорена выключила воду, вышла из ванной и надела красное шелковое кимоно. Интересно, почему везде такая необычная тишина. Она подошла к открытому окну, выходящему в сад. Ее мать показывала отцу розы, которые выращивала каждый год с такой любовью. Он наклонился над ее креслом и что-то говорил, но слабый шум прибоя мешал Лорене расслышать его слова.
Однако этот отдаленный шум не помешал ей услышать слова, доносящиеся из приоткрытой двери соседней комнаты, в которой накануне ночевал мистер Тэрренс.
— Да, конечно, — произнес принадлежащий ему голос. — Мне тоже очень жаль, детка, но я обещаю, что скоро закончу здесь дела и сразу приеду… Да, я сам не рад, что взялся за это, с ней просто невозможно иметь дело… Я тоже люблю тебя, дорогая, ты знаешь это… Береги себя, милая, мы скоро увидимся, я обещаю.
Лорена услышала звук трубки, повешенной на рычаг, потом звук открывающейся молнии и тихое насвистывание.
Она как-то успела забыть, что в жизни Ника есть другие женщины, забыла о флаконе с ароматической солью в его ванной, забыла об открытии, сделанном в его спальне. Возвращение к реальности было ошеломляющим. Лорена не могла сразу справиться с нахлынувшей болью, с потребностью увидеть его, напомнить, что она тоже занимает какое-то место в его жизни.
Ник заметил ее тень на пороге и поднял глаза.
— Привет! Чувствуете себя лучше после душа?
— Намного, — сказала она и вдруг увидела на кровати открытый чемодан. Паника охватила ее.
— Я могу чем-нибудь быть вам полезен? — спросил Ник.
— Я… я услышала здесь голоса, и…
— Да, я воспользовался телефоном с любезного разрешения миссис Гордон.
С кем же ты говорил, кого ты называешь деткой, дорогой, милой? Лорена не осмелилась задать этот вопрос вслух. Она откашлялась и сказала:
— Я вижу, вы укладываете чемодан…
— Так и есть. — Он открыл дверцу шкафа и достал оттуда свои вещи.
— Но почему? Наш самолет только завтра.
— Сегодня я буду ночевать на первом этаже в кабинете.
Лорена сразу почувствовала что-то неладное.
— Но почему? — снова повторила она.
— Потому что здесь будет спать Доналд.
— Что?!
— Лорена, вы слышали меня. Ваш отец остается здесь, а он не может в его возрасте ночевать на диване, когда есть нормальная кровать.
— Но у него нет никакого права здесь находиться!
Ник посмотрел на нее с таким нескрываемым презрением, что она попятилась.
— Элизабет так не считает. И я могу даже предположить, что он провел бы сегодняшнюю ночь в ее постели, если бы ваша мать не боялась преждевременно свести вас в могилу.
— Неужели она пригласила его остаться?
— Правильно. По меньшей мере, пока мы не вернемся из Майами, а может, и дольше.