— Я больше не ребенок. Мне уже двадцать семь.
— Это не значит, что тебе не нужен отец.
— Скажем так: мне не нужен именно ты в роли отца.
Доналд глубоко вздохнул, посмотрел по сторонам, взглянул на свои руки, потом решился и спросил:
— Что я должен сделать, чтобы ты простила меня, Лорена?
— Ничего. Ты опоздал. Тебя не было рядом, когда ты был нужен мне. И я научилась обходиться без тебя.
— Это все, что ты можешь мне сказать? Не хочешь добавить, что я глупец, негодяй?
— Нет.
— Тогда я скажу сам. Я действительно дурак. Я проиграл. Я испортил лучшее, что подарила мне судьба, и заслуживаю полностью твое презрение. И если бы я был порядочным человеком, то покончил бы с жизнью. Я не имею права на вторую попытку. Мне не должно быть никакого дела до моего внука, у меня нет права беспокоиться о нем… Я ничего не пропустил?
— Нет, все правильно, — ответила Лорена, чувствуя наворачивающиеся на глаза слезы.
Он отступил в сторону, давая ей пройти.
— Хорошо. Так тебе лучше?
— Да.
— А мне так не лучше. — Элизабет Гордон неслышно подкатила сзади свое кресло и остановилась рядом с ними. — Лорена, оскорбляя отца, ты оскорбляешь и меня. Я любила его достаточно, чтобы родить ему двоих детей. Алан такой же внук ему, как и мне. Я принимаю его предложение помощи, потому что сейчас все мы должны быть вместе. И я удивлена, что ты не сумела оценить то мужество, которое потребовалось твоему отцу, чтобы прийти сегодня, признать свои ошибки и предложить взять на себя часть нашей беды. Нашей, Лорена, не только твоей.
— Я не понимаю, мама, как ты можешь так легко все простить.
— Возможно, тебе даже не приходит в голову, что есть вещи, которые ты не знаешь, о которых даже не слышала.
— Ты хочешь сказать, это твоя вина, что он ушел?
— Я надеюсь, что к тому времени, когда ты полюбишь, по-настоящему полюбишь, ты поймешь, что никогда не бывает так, что виноват кто-то один. Двое решают быть вместе, и только двое могут решить расстаться. Надеюсь, ты поймешь это и не будешь так строга к твоему будущему мужу, как сегодня к отцу. Только терпимость и способность прощать делают брак гармоничным. И пока ты сама не попробовала, у тебя нет права критиковать других.
Миссис Гордон строго посмотрела на дочь, потом тронула за руку своего бывшего мужа.
— Идем, Доналд, я покажу тебе фотографии девочек. Я надеюсь, Лори обдумает мои слова и изменит свое отношение к тебе.
Ник отказался от приглашения миссис Гордон выпить по бокалу коньяку в гостиной, решив, что не стоит мешать пожилой чете, которой надо так много обсудить друг с другом. Он удалился в приготовленный для него кабинет, лег на диван и какое-то время бездумно смотрел телевизор. Постепенно все звуки в доме затихли — очевидно, хозяева удалились отдыхать. Он с облегчением выключил телевизор, выбрал на полке книгу и зажег настольную лампу. Через пять минут Ник понял, что роман не намного интереснее телевизора, отложил его и строго спросил себя, в чем причина гложущего его беспокойства. Вопрос был чисто риторический, ибо ответ он знал. Как получилось, что он так быстро оказался впутанным в жизнь незнакомых ему еще три дня назад людей? А главное, как он позволил какой-то капризно-своевольной девчонке занять все его мысли? Ведь он знал, прекрасно знал, что, увлекшись ею, утратит объективность суждения, необходимую для успешного завершения дела. Нет, этому необходимо было срочно положить конец.