С этими невеселыми мыслями Джон сбросил мокрое полотенце на пол и надел чистые джинсы и майку. Если уж говорить о любви, будь то любовь к сельскому хозяйству, жизни, женщине… да к чему угодно, то это эмоциональное состояние не особо впечатляло Джона. Он предпочитал контролировать ситуацию, а любовь не поддавалась здравому рассуждению и, уж тем более, контролю. Взять, к примеру, его родную сестру. Вся семья сбилась со счета, пытаясь припомнить, который раз она замужем. Да и родители его не особо любили друг друга. А бабушка с дедушкой развелись, прожив вместе не более двух лет. Вообще, все эти разводы, браки, схождения-расхождения, никак не вписывались в картину его мира. Джон любил проводить время в одиночестве. Он любил свободу. Да и девушки ему быстро надоедали.
Все еще предаваясь странным рассуждениям о природе любви, Джон вышел из спальни и направился в гостиную.
На экране огромного телевизора мелькали какие-то мексиканские физиономии, а в его любимом кресле сидела няня, положив ноги на стол. Одета она была весьма по-домашнему: топик и шорты. На полу было расстелено банное полотенце, на котором бок о бок лежали Марк и этот чертов кот. Когда Джон вошел в комнату, Кейт вскочила с кресла и уставилась на него огромными серыми глазищами. Какого черта она делает в его гостиной? В его любимом кресле?
— Надеюсь, вы не против? — спросила девушка, пересаживаясь на диван и снова задирая ноги на стол. Под глазами у няни были видны темные круги.
Не против? Да ему претит все это. Видеть возле себя женщину с грудным ребенком, которые все время путаются у него под ногами, заставляя его ощущать дискомфорт в собственном доме… Почему он должен это терпеть? Особенно его выводила из себя эта женщина. Он никак не мог определиться в своих чувствах к ней. Его бесила та бумага, что она вынудила его подписать, но глаза Кейт сводили его с ума не меньше, чем ее волосы. Он прекрасно понимал, что хочет ее, но точно так же отдавал себе отчет в последствиях, к которым это может привести.
— Малыш по-прежнему будит вас каждую ночь? — спросил он, прерывая затянувшуюся паузу.
Джон протянул мальцу палец, и тот ухватился за него, весело глядя на большого доброго дядю.
— Да, — ответила Кейт, — но это не страшно. Он чудесный ребенок, когда у него ничего не болит.
Джон поднял малыша на руки и с любовью поглядел на кроху. Затем брови его нахмурились, и он поспешно опустил малыша. Что это с ним? Что за телячьи нежности с чужим ребенком?
— Если хотите, я куплю телевизор вам в комнату.
— Да нет, что вы, в этом нет необходимости. Мне и здесь неплохо.