— Бель! Ну вот, это для тебя! — Шон сиял чистой радостью пятилетнего мальчика, дарящего подружке найденную крысу.
М-да, скелетов мне еще не презентовали…
— Ну, чего ты стоишь?! Давай, уничтожь его! А то они как подойдут поближе, все время на шею кидаются! И душат, и душат…
Экие любвеобильные… Да пусть себе душит — на мне драконий щит, а туника грязнее уже все равно не будет.
— А еще они пахнут… не очень, — поморщился маг.
Упс! Вот с этого и надо было начинать. Будем быстренько упокаивать.
Я прикрыла глаза, старя кости скелета, как старила металл. С остова умертвия посыпалась серая пыль, он на глазах истончался, а потом рухнул кучкой рассыпающихся костяных осколков. Я небрежно помахала кистью руки:
— Все!
— Да-а?! — поднял бровь Шон. — Вот тебе первый урок — скелеты встают из праха и… — он щелкнул пальцами, — из него восстанавливаются!
Пыль собралась в кучки, кучки оформились в косточки, те запрыгнули друг на друга… и, тянущий руки скелет снова заковылял ко мне.
— Придумай что-нибудь другое! — Взъерошенный парень по-птичьи склонил голову, с улыбкой глядя на меня.
Значит, надо уничтожить эту ходячую вешалку совсем-совсем? Чтобы даже праха не осталось? Способ напрашивался сам собой — я уставилась на гремящую костьми страхидлу, и та вспыхнула драконьим огнем. Кости трещали, почти мгновенно обугливались, рассыпались и уносились невесомыми хлопьями пепла. Противно завоняло.
— Способ неоптимальный, — морща нос, констатировал чумазый Шон, — но для первого раза ничего, сойдет.
— И что теперь? — заразившись нездоровым энтузиазмом взъерошенного мага, поинтересовалась я.
— Чего-чего? Мыться идем! — подвел итог урока Ти.
Решив, что на сегодня некромантии хватит, мы поднялись ко мне в спальню. Шон в своей грязнущей черной хламиде тут же рванулся к моей постели — присесть, а лучше — прилечь. Пришлось хватать его за подол и объяснять доходчиво, что я люблю спать на чистых кроватях. Хобби у меня такое. И пока он не почистится, сидеть ему на подоконнике.
Оглядев наше трио трубочистов, задумалась, как привести себя в порядок, отделавшись меньшей кровью и не засветившись перед прислугой. А вот интересно, если вымыть Шона, когда он — ворон, что будет? Вроде мыть ворона должно быть проще, чем выкупать парня? Недолго думая, его об этом спросила.
— Шон, а что будет, если ты станешь вороном, а мы тебя вымоем?
Шон наклонил голову набок, что-то прикидывая… потом улыбнулся.
— Я не пробовал. Но идея мне ясна. Давай рискнем?
Оказалось, что как у моей вредной кобылы есть понятные только ей инстинкты и порывы, так и у Шонова ворона есть свои заморочки — при попытке его схватить он клевался и ругался. Наконец я скрутила его, зажав брыкающуюся птицу под мышкой. Ти к этому времени сполз от хохота по стене.