А потом я и сама кулем осела на постель.
Парализована. Совсем. Не шевельнуть и пальцем! Кровь бешено застучала в ушах, в глазах потемнело от страха. Только не дышать, нельзя, а то станет еще хуже! И не паниковать, это сейчас не поможет… Что же делать? Что-что? Брать себя в руки! В памяти всплыло синеглазое лицо Тиану: «Бель, запомни! Если что-то случится, поступай так…»
Спасибо, Ти! Теперь главное — сосредоточиться и не терять времени. Драконья магия еще со мной, значит, делаю по порядку — зову на помощь Ти и Ардена, проверяю щиты, чуть расширив их, чтобы прикрыть драгоценности, включаю кислородную подпитку через кожу — так дурман не попадет в кровь. В нос и рот ставлю фильтры — пусть проходит только чистый воздух. Теперь нужно поставить вокруг тела защиту от огня — а то мало ли что? Слишком уж легко было представить, как потом дядя, утирая слезу, расскажет эльфам, что бедная племянница упала в обморок и случайно задела свечу, устроила пожар и сама сгорела, бедняжка, не успели спасти — так ее жаль! Готово. Теперь пытаюсь очистить кровь…
Мне не хватило совсем немного времени. Я все еще не могла двигаться, когда в комнату, прикрывая платками носы, вслед за лебезившим трактирщиком вошли два здоровенных бородатых мужика, посмотрели на мое лежащее с остекленевшими глазами тело на кровати, накинули мешок на голову и вынесли вон.
* * *
Меня везли куда-то по ночному лесу, перекинув через круп лошади. Спасибо, хоть мешок с головы сняли. Похитители не спешили; похоже, дорога была им знакома, и чувствовали они себя в лесу как дома. Через несколько фраз до меня дошло, что я попала в руки местной разбойничьей шайки, которой меня «заказал» некий важный господин. Болтаясь вниз головой, я слушала рассуждения про то, как бандиты собираются поступить с жертвой, то есть со мной, и чувствовала подступающий ужас.
— А чего? Тот уже задаток заплатил, давайте скажем, что девка в лесу сбежала и не нашли — волки съели, — прогундосил первый голос.
— А на фиг? Он же еще заплатит? — Второй голос. — Давайте отдадим, как договаривались.
— Ты ее видел? Такая цыпочка, губки красные, щечки розовые, чистенькая, небось еще нетронутая. А впереди зима! Вот я и говорю, — оставим себе! А по весне, если выживет, на побережье в бордель продадим! — Снова первый.
— Сивый прав. — Хриплый бас кого-то третьего. — Себе-то лучше.
— Дык не доживет до весны — помните ту черненькую? Через месяц померла! — Еще один.
— Ну, помрет, зато позабавимся! — Снова третий.
— А искать не будут? — засомневался второй.
— Пусть ищут! Мы-то тут как у себя дома, не найдут! — Голос первого.