- Вы уж меня простите, может, сходим вместе за деньгами, я хорошо заплачу!
- Ага, чтобы меня там кто-нибудь прибил?
- Вы что, боитесь? Нечего тогда девушек вечером ловить!
- Учите своего мужа! Деньги с собой надо носить! - Я обозлился до предела и собрался уже разворачиваться, но она изо всех сил стала меня просить проводить ее до подъезда, тем более, что дорога идет через кладбище, уже темно, и она даже готова меня немного угостить. Я, наконец, смог разглядеть ее лицо в свете фонаря, и только поэтому согласился все же выйти из машины. Она оказалась немного лучше, чем можно было ожидать. К тому же я чувствовал, что если не съем сейчас же кусок хлеба, то до дома не доеду.
На кладбище было уже совсем темно и тихо. Последние посетители торопливо выходили на улицу.
- Можно, я возьму вас под руку, а то так скользко, я боюсь упасть.
Пьяный сторож, уже стоящий у ворот с ключом, казалось, не заметил, как мы проскользнули внутрь. Она как-то вся прижалась ко мне, и я хорошо чувствовал ее бедро, обжигающее меня ознобом на каждом шагу. Зачем я пошел тогда с ней?
Наверху, на ветвях исполинских черных деревьев виднелись силуэты ворон, глаза которых сверкали как разгорающиеся рядом звезды. Ночью будет совсем холодно. Мысленно я повторил процедуру запирания машины - окна, двери, крюк на руль, тумблер зажигания, сигнализация. Вряд ли, конечно, угонщики припрутся ночью на кладбище. Здесь все же безопаснее, чем во дворах жилых домов. Мы углублялись в мрачные дебри Ваганьковского кладбища. Дорожка становилась все уже, фонари - все дальше и дальше, и скоро лишь свет звезд отражался в желтом искрящемся снеге. Все могилы были покрыты глубокими сугробами, и только черные высокие памятники, обелиски и кресты торчали как небоскребы Нью-Иорка. Моя спутница рисковала ступить в сугроб, тропинка сужалась, и пришлось взять ее за талию. Она не сопротивлялась. Теперь ее белые волосы касались моего уха, локоть тесно прижимался к моим ребрам, будто мы ехали в час пик в вагоне метро. Что греха таить, это было приятно! Редко когда выпадает такая возможность, особенно в общественном транспорте.
Она уверенно двигалась вперед, ориентируясь, видимо, по надписям на гробницах. Кто, интересно, у нее здесь лежит? Ясно, что пользуясь своей внешностью, она легко завела меня черт знает куда и зачем. Теперь мне будет уже не просто вернуться назад, и пора бы уже подумать и о бегстве. Но простые мысли о грабителях почему-то не приходили мне сейчас в голову. Скорее, эта девушка должна быть больше похожа на ведьму. На всякий случай я сказал про себя "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь!" Правая рука, к сожалению, была занята и перекреститься я не смог. - Вы знаете, - будто угадав мои мысли, - об этом сейчас уже поздно думать, - почти шопотом произнесла она, остановилась, положила руки мне на плечи и сверкнула глазами. Поскольку к борьбе с нечистой силой я был уже не готов, мне пришлось далее мысленно, но не физически! - подчиниться дьявольскому искушению. И вот я вижу, как мы оказались в объятиях друг друга, она протягивает мне полураскрытые губы, я закрываю глаза, прижимаю ее к себе все крепче и крепче, чувствуя под пальто ее крепкую грудь и все-таки горячие бедра, в голове все шумит и кружится. Она оказалась в юбке, жалко было сразу дотрагиваться замерзшими руками до голого тела, поэтому я подождал, когда руки немного согреются и потом уже стал постепенно пробираться вглубь ее одежды, расстегивать пуговицы, застежки, ощупывая кружева и жаркие выпуклости, переливающиеся под ладонями в глубине пути. Наконец, я коснулся ее изогнутой талии, скользнул ниже и ощутил ее прекрасную упругость. Она явно старалась повернуться в наиболее выгодном ракурсе, подставляя мне разные стороны своего организма.