— Думаю, ей там будет лучше, — сзади подошел Фрэнк. Как оказалось чуть позже, подошел не только он — Саймон и Виктория хоть и держались чуть позади, но всем своим видом выражали скорбь, и даже ярко-малиновая шляпка Виктории, украшенная павлиньим пером, скорбела вместе с нами.
— Но я думаю, сейчас бы Корделия хотела, чтобы ты не грустила по ней, а поехала на вокзал, потому что поезд скоро отходит, а следующий будет после рассвета. И ты, конечно, не захочешь, чтобы твоя лучшая сгорела под солнцем на платформе Чаринг-Кросс, — заметила моя лучшая подруга.
— А еще она бы хотела, чтобы ты, оплакивая ее, зашла на завтра в Le Matin, где я совершенно случайно забронировал столик, — заметил Фрэнк.
— И наверняка она бы хотела, чтобы ее история попала на страницы «Ночного Лондона», — смущенно вставил Саймон.
— Что?!
— Все имена изменены! — быстро добавил он.
— Я не позволю… — начала было я.
— И газета только сегодня вышла из печати, — пробормотал журналист совсем тихо.
— Во всяком случае Корделия точно была бы счастлива, что про нее написали, — со вздохом призналась я.
2008–2010