— Корделия! — позвала я тихонечко, как будто стесняясь своего голоса. — Корделия, мне надо с тобой поговорить…
Мне и правда надо было поговорить с кем-то, и пусть это будет даже призрак давно умершей девушки — это было неважно. Но она не отвечала. Куда могло деться мое домашнее привидение?
— Корделия! — повторила я более требовательно, но она молчала.
Раздосадовано передернув плечами, я потянулась к пузырьку с лауданумом в надежде поскорее заснуть.
Я заснула тяжелым сном, и не знала, что творилось в доме, который еще совсем недавно я могла назвать своим. Корделия не исчезла — да и куда бы она могла исчезнуть: привидение, прочно привязанное к тому месте, где нашло свою смерть.
Виктория металась по помещению, словно дикий зверь, запертый в клетке. Потом ей это надоело, и она поняла, что я не собираюсь открывать дверь. Потом она подумала, что неплохо было бы поспать, и даже устроилась на жесткой соломенной лежанке. А потом она ощутила нечто… Не звук, но странное дуновение и едва различимый шелест, который могло услышать только ухо вампира.
— Кто здесь? — она резко вскочила и заозиралась.
Звук приближался, и помещение словно наполнилось. Она была здесь не одна, она точно это знала, почти осязала, боялась, что, протянув руку, коснется этого… этого.
— Я знаю, что ты здесь, — проговорила грозная вампирша, затравленно оглядываясь по сторонам.
Тонкий девичий смех разлетелся по помещению, словно одновременно зазвенело множество маленьких серебряных колокольчиков. В воздухе начало проявляться — сначала расплывчатой дымкой, а затем все более и более отчетливо — бледное лицо юной девушки.
— А как ты думаешь, кто я?
— Ты… Ты моя совесть? Нет, едва ли. Душа? Ангел возмездия? — в ужасе проговорила Виктория. — Я… я не хотела их убивать! Они сами… сами умерли!
Если бы Виктория не была так занята мыслями о том, какая кара ей уготовлена за ее грехи, то наверняка заметила, как озарилось радостью лицо призрака. Кажется, она нашла правильного, понимающего человека. И она решилась на еще одну попытку…
— А как ты относишься к паукам?
Видя, как Виктория вжалась в каменную стену, Корделия довольно улыбнулась.
* * *
А тем временем в Лондоне, в полуразрушенном доме на Ист-Энде, происходили события ничуть не менее интересные.
Женщина стояла посреди комнаты, вознеся руки к потолку, и сложно было сказать, что выглядит более странно и необычно — женщина или комната. Но, во всяком случае, они друг другу подходили. Ее лицо больше напоминало лицо скелета, обтянутое тонкой сероватой кожей, чем человеческое. Черные волосы, словно змеи Медузы Горгоны, сплелись на голове и спадали на плечи тяжелыми прядями. Казалось, еще чуть-чуть, и они начнут шевелиться и шипеть.