Делать, значит, быть.
Платон
Быть, значит, делать.
Сократ
То be do be do.
Синатра
Я направился в пивнушку на набережной. Киган обмолвился, что он заглянет туда во время ленча. Он и заглянул. Уже порядком разогрелся, рассказывал американской паре, что – да, поля и в декабре зеленые. Остальное он пропел. Это было ужасно. Он протянул мне кружку. Я заметил:
– Ничего себе ты взял скорость.
– Это быстрая страна.
Из репродукторов доносилась песня «Ангелы Гарлема» в исполнении U2. Киган возмутился:
– Черт, это что, традиция такая?
– Для большинства традиция.
– Но куда подевались диддли-ду, все эти bodbrans и дудки uileann?
– Славно произносишь.
– Тренируюсь.
– Чувствуется.
– Будет тебе, Джек. Это можно напеть?
– Ну, среди того, что было сказано про U2, а Джордж Пеликанос сказал почти все, я не помню упоминания о возможности напевать.
– Кто такой Пе…ли…канос?
– Один из лучших авторов детективных романов.
– А, дерьмо. Ты что, забыл про Эда Макбейна?
Он отпил большой глоток пива, почти полкружки за раз. Даже у бармена отвалилась челюсть. Киган подождал, рыгнул и сказал:
– Воспоминания о «черном пудинге».
– Ты это ел?
– Ну да. Джюри приготовила мне настоящую еду по-ирландски, всякие там колбаски, жареные помидоры, два яйца, бекон…
– Ломтики?
– Что?
– В Ирландии бекон называют ломтиками.
– Почему?
– Нам так нравится.
– Я подумываю, не сделать ли мне татуировку.
– Что?
– Написать Eire и изобразить трилистник. Как ты думаешь?
– Господи, Киган, куда это тебя заносит?
– Ты пей. Вот, молодчага.
Мы нашли себе столик, и он спросил:
– Как ты провел время с этой цыпкой?
– Да ладно, никто их уже так не называет, кроме Терри Уогена.
– И?
– Все было отменно. Просто дивно.
– У меня тоже. Полночи трахался.
Он говорил громко, с лондонским акцентом, так что насчет «траханья» теперь вся пивнушка была в курсе. Он казался такой свиньей, что никто не рискнул его задирать. Он спросил:
– Ты ходил к этому социальному работнику?
– Брайсону.
– Что-то знакомое.
– Есть еще Билл Брайсон, он пишет о путешествиях.
– Я читаю только Макбейна. Так как все прошло?
Я пересказал. Когда я закончил, он спросил:
– И что говорит твой инстинкт?
– Он их убил.
– Ну, парниша, ты не торопишься?
– Это он.
– И что теперь?
– Надо разузнать о нем все, что возможно.
Он вытащил ручку. К моему удивлению, на вид – золотой «Паркер». Он сказал:
– Мне ее подарила Ансворт.
– Ансворт?
– Черная женщина-полицейский с моего участка.
Я удивился и спросил:
– Ты дружил с темнокожей, с черной женщиной?
Он поднял голову и сказал:
– Во мне многое уживается. Я не совсем такой, каким стараюсь казаться. Как и ты, Джек.