Он долго молчал, стараясь отдышаться, потом сказал:
– Ладно, там один мужик все объяснил. У нее лишняя хромосома. Она будет медленно развиваться, ей потребуется год на то, что у других детей займет полгода. Я пошел к Кэти, и знаешь, что она сказала, Джек?
Я отрицательно покачал головой. Говорить? Я даже курить не мог.
– Она сказала: «Милый, я тебя подвела». Я эти слова до могилы не забуду. Медсестра протянула мне ребенка, и Кэти спросила: «Ты любишь ее, милый?»
Он с трудом поднялся на ноги, отдал мне незажженную сигарету и сказал:
– Нет, я не буду курить.
– Молодец, тебе еще дочь растить.
Они назвали ее Серина Мэй. Попросили меня стать ее крестным отцом. Джефф пригласил меня навестить мать и дочь. В больничной палате я чувствовал себя незваным гостем. Сначала я отказывался, не хотел быть крестным отцом, уверял их, что не подхожу.
Кэти многозначительно взглянула на меня, и я поспешил сказать:
– Почту за честь быть ее крестным.
Джефф протянул мне ребенка, я начал, как обычно делают мужики, протестовать, и Кэти сказала.
– Да будет тебе, начинай оказывать на нее дурное влияние.
Я взял малышку. Крошечное существо, весит не больше полпинты. Она открыла глаза и взглянула на меня. Я заметил:
– Она строит мне глазки.
Джефф сказал:
– Она все понимает про легавых.
И тогда, на мгновение, я сообразил, что хотел сказать Томас Мертон. У Серины не было лишней хромосомы, это у нас, нормальных людей, не хватает одной хромосомы, искорки не хватает. Если бы я мог удержать этот момент, я бы побольше набрался энергии. Мне бы уже не требовалось забыться. Осознание этого потрясает, немногие умеют с этим справиться, а я еще меньше других.
К четырем я вернулся в Хидден Вэлли. В кухне горел свет. Лаура свернулась в кресле. Она проснулась и сразу же заговорила:
– Он был здесь. Ждал, когда я вошла. Сначала я его не заметила, так что он меня сильно напугал. Он решил, что это очень смешно. Сказал, что он социальный работник, который очень серьезно относится к своей работе. Вот он и решил, что зайдет к тебе домой, потому что ты слишком много пьешь. Спросил, не жена ли я тебе и не Энн ли Хендерсон, а потом заметил, что для алкоголика ты привлекаешь на удивление много женщин, – и интересно было бы знать, что они в тебе находят. Неужели я не могла найти себе нормального парня или это такое у меня извращение?
Пока она говорила, ее всю трясло, и мое сердце разрывалось от жалости. Я подошел, наклонился над ней и сказал:
– Теперь все нормально. Я здесь, и я тебя не оставлю.
Она ухватилась за меня и притянула к себе: