– Повезло, и только.
– А другое дело, касательно тинкеров, ты им еще занимаешься?
– Нет, я ничего не узнал. Пара ребят меня недавно побили, сказали, что по твоему указанию.
– А, Джек, это новички, они иногда слишком сильно стараются.
– Тогда зачем ты пришел?
– Просто навестить. Мы ведь так давно знаем друг друга.
– И не знаем ничего хорошего.
Он встал, не притронувшись к чаю.
– Еще одно.
– Да?
– Насчет Билла Касселла, местного бандюгана. Тебе лучше держаться от него подальше.
– Это предупреждение?
– Джек, ты становишься параноиком. Я только даю тебе дружеский совет.
Как только он вышел из двери, подъехала машина, вылез полицейский и открыл заднюю дверь. Я заметил:
– Впечатляет.
– Звание дает свои привилегии.
Я взглянул на него и сказал:
– Оно и видно: ты теперь человек с большим весом.
* * *
Я снова перечитывал Дерека Раймонда и отметил такой абзац:
Мне думается, что неважно, женаты вы или нет, устроены в жизни и живете вы с пташкой или нет, некоторые из них просто имеют ваш номер, как бомбы во время войны; и даже если они вам не слишком нравятся, вы все равно не можете ничего поделать – разве что вы согласны провести всю жизнь, споря с судьбой, и, возможно, одержать верх, если будете настойчивы, но я человек не того типа.
Несколько следующих дней я не высовывался. Случилась удивительная вещь. Я стал меньше пить. Необузданная тяга к наркотикам ослабела. Теперь я ощущал лишь смутную потребность, с которой мог бороться. Боялся: если выйду, нервы сдадут. Почитал Мертона в тщетной надежде на духовное насыщение. Ничего не получил.
По правде, он чертовски меня раздражал. Обычно это предшествовало резкому срыву. Когда позвонила Лаура, я сказал:
– Лапочка, у меня грипп.
– Я приду и полечу тебя.
– Нет-нет, я тут напичкан лекарствами.
– Я хочу тебя видеть, Джек.
– Но не такого больного.
– Мне без разницы.
– Господи, сколько раз надо повторять, не надо тебе видеть меня больным.
– Мне все равно.
– А мне нет. Самое большее три дня, и я буду в порядке.
И она раздражала меня. Мне трудно было бы назвать что-то или кого-то, кто бы меня не раздражал. На второй день затворничества раздался звонок в дверь. Открыл и увидел одного из тинкеров. Я как-то видел его вместе с Трубочистом. Я рявкнул:
– Что надо?
– Трубочист велел проверить, все ли с вами в порядке.
– Проверил – и иди.
Я попытался закрыть дверь. Он протянул руку и сказал:
– Меня зовут Мики, могу я на минуту зайти?
– Минуту, не больше. Часы тикают.
Он вошел и огляделся. Я спросил:
– Что ты ищешь?
– Ничего. Здесь у вас мило.
Он говорил размеренно, как будто пробовал каждое слово на вкус. Спросил: