Я наклонился к нему поближе. Страх исходил от него подобно дыму. Я сказал:
– Даже если бы я поверил всему, что ты рассказал, есть одна вещь, от которой тебе не отвертеться.
– Что, Джек? Скажи мне… я все смогу объяснить… абсолютно все.
– Рука.
Мне показалось, что он искренне изумился. Он спросил:
– Какая рука?
– У одной из жертв была отрублена рука и оставлена на пороге. А я получил пластиковую руку по почте. Откуда тебе об этой руке знать, если ты не сам все сделал?
– Джек, клянусь, я ничего ни о каких руках не знаю. Никогда ничего тебе не посылал. Господи милостивый, ты должен мне поверить.
– Я не верю.
Я повернулся, чтобы уйти, и он начал рыдать, умоляя меня вернуться. Я закрыл за собой дверь и прошел в гостиную. Трубочист спросил:
– Он признался?
– Нет.
Трубочист посмотрел мне в глаза и спросил:
– Какое ваше последнее слово?
– Он это сделал.
– Ладно. Мики отвезет вас назад. Я приеду через несколько часов, и мы рассчитаемся.
На обратном пути мы не разговаривали. Я услышал, как часы пробили полночь, и подумал:
– В полночь плохо одному.
Когда я вылезал из машины в Хидден Вэлли, Мики сказал:
– Я начал читать стихи. Кого из поэтов вы порекомендуете?
Я некоторое время молчал, делая вид, что размышляю, потом ответил:
– А мне насрать, кого ты читаешь. Оказавшись дома, я решил почитать – почти боялся продолжать пить в том же темпе. Выбрал Честера Хаймса: он злобный и забавный. В «Примитиве» я подчеркнул следующий абзац:
Но в этот момент пробуждения, пока ее разум еще не восстановил свою невозмутимость, не разобрался в своих аргументах, не определился в антагонизмах и не прибегнул к рационализации, в этот момент эмоциональной беспомощности… она не могла во всем обвинять мужчин. Было время для слез, днем можно было лгать, но утро было временем для страха.
Я задремал в кресле. Раздался звонок в дверь, и я, шатаясь, поднялся. Взглянул на часы. Пять. На пороге стоял Трубочист с бутылкой виски «Блэк Буш». Я провел его на кухню. Он сказал:
– Я принес гвоздику, можем соорудить горячую выпивку.
– Почему бы и нет?
Я вскипятил чайник, налил воду в кружки, положил туда гвоздику, сахар и налил виски. Протянул одну кружку ему и сел. Он сообщил:
– Дело сделано.
– Ладно.
– Вы хотите о чем-нибудь меня спросить?
– А вы скажете?
– Может, и нет.
Мы выпили, потом он налил нам по новой. Я сказал:
– Эта рука меня беспокоит.
– Что?
– Которая пришла по почте.
Он коротко рассмеялся, эдак невесело, и заметил:
– Это работа Мики.
– Что?
– Он часто ездит в Белфаст. Посчитал, что вас необходимо подстегнуть. Я много позже узнал. Ребята мне рассказали.