Через какое-то время у нее закружилась голова, гнев стал стихать, и вскоре она уснула.
Эдилин приходила в себя медленно. Она не сразу поняла, где находится. Когда она попыталась сесть, все тело заныло.
В тот же миг зажегся свет, и Харриет склонилась над ней.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно, — сказала Эдилин и огляделась. — Почему я в твоей комнате?
— Ты спишь уже двое суток, и мне проще присматривать за тобой, когда ты здесь.
Эдилин откинулась на подушки.
— Почему я столько спала?
— Я дала тебе снотворное.
— Ты?..
Эдилин резко выпрямилась, но тут же почувствовала себя так, словно к голове прихлынула вся кровь и голова вот-вот взорвется. Она со стоном опустилась на подушки.
— Что произошло?
— Что ты помнишь?
Эдилин повернула голову и посмотрела на Харриет стальным взглядом.
— Я требую, чтобы мне сказали правду. Что произошло?
Харриет опустилась на стул рядом с кроватью.
— Ты помнишь, как к тебе приходил Ангус?
Эдилин на мгновение задумалась, но тут же в мельчайших подробностях припомнила ту ночь, каждое слово, каждое прикосновение. И с наибольшей отчетливостью вспомнила, как умоляла его жениться на ней и увезти с собой. Но он ей отказал. С презрением отверг ее. Вышвырнул из своей жизни как никчемную вещь.
— Да, — сказала она наконец. — Я все это помню. Но почему я?.. — Она посмотрела на Харриет. — Я устроила разгром в своей спальне.
— Да, — подтвердила Харриет. — Ты искромсала свою кровать перочинным ножом, ты переломала всю мебель, за исключением комода, с которым не смогла справиться. Ты даже свои красивые платья искромсала.
— Они все равно были не мои. Кто меня сюда принес?
— Кадди.
Эдилин посмотрела на нее вопросительно.
— Катберт, слуга. Боюсь, мне придется его уволить. Он слишком уж рьяно прижимал тебя к матрасу. Похоже, ему понравилось это занятие.
— Не увольняй его. Наоборот, повысь жалованье, — велела Эдилин. — Приятно думать, что хоть кому-то из мужчин нравится ко мне прикасаться. Я догадываюсь, что ты дала мне опийную настойку. Твой брат был большим любителем раздавать это зелье.
Харриет некоторое время молча смотрела на Эдилин.
— Не будь жестокой.
— А как еще я должна себя чувствовать? Я должна радоваться тому, что избавилась от Ангуса? Я могла бы выйти за него замуж и всю оставшуюся жизнь доказывать ему, что я хоть чего-то да стою. Ты знаешь, что он мне сказал? Что ему следует жениться на женщине вроде Табиты.
— И кто такая Табита?
— Воровка. Одна из арестанток, что были с нами на корабле. Она рассказала Ангусу длинную историю о том, как ее несправедливо наказали за роман с хозяином дома, в котором она работала горничной. Она даже сказала, что родила от него мертвого ребенка. О! И из-за того, что у нее родился ребенок, ей якобы пришлось воровать. Если верить Табите, даже Пресвятая Дева не сравнится с ней в добродетелях. — Эдилин посмотрела на Харриет: — А знаешь, как все было на самом деле?