Но дело в том, что в этой новой стране люди, как оказалось, рассчитывали только на себя, будь то мужчина или женщина. В церкви Эдилин познакомилась с американками из очень богатых семей, которые работали не меньше, чем слуги. Они сами варили варенье, копали картошку, а после этого рожали детей весом в девять фунтов. Именно это могло бы случиться с ней в Шотландии, и именно этого она так боялась.
Лишь от одной мысли об этом Эдилин хотелось сесть на корабль и пуститься в обратное плавание — в Англию. Она могла бы купить себе симпатичный дом и… Она не знала, что должно было произойти после этого. Она бы сидела в этом доме и ждала ухажеров?
Услышав в коридоре голос Харриет, Эдилин встала и пошла к ней. Та сердито завязывала ленточки на шляпе.
— Ты не будешь возражать, если я пойду с тобой? — подобострастно спросила Эдилин.
— Делай то, что считаешь нужным, — сказала Харриет и, взяв большую корзину для покупок, открыла входную дверь.
Эдилин схватила шляпку, но она могла бы и не торопиться, потому что Харриет, озираясь, задержалась на пороге, словно ждала, что кто-то выпрыгнет из кустов. Эдилин не стала спрашивать, что или кого высматривает Харриет, та бы ей все равно не ответила.
Харриет так быстро сбежала по ступеням, что Эдилин с трудом поспевала за ней. Она придерживала тулью шляпы рукой, ленты развевались позади. Четверо господ приподняли шляпы, увидев ее, но у нее не было времени отвечать на их приветствие.
Эдилин никогда не бывала на рынке, но зато она бывала во многих приличных бостонских магазинах. По ее мнению, в обязанности настоящей леди входило украшение дома, а еда — не ее забота. Эдилин могла просмотреть вместе с поваром меню, но торговаться на рынке — это занятие не для леди. Всю свою жизнь она предоставляла заниматься такими вещами другим людям.
Харриет свернула за угол, и Эдилин остановилась, вытаращив глаза. Здесь царили шум и хаос. Здесь, казалось, скопились сотни повозок, груженных всякой всячиной, включая мясо и домашнюю снедь, что привезли на продажу фермеры.
— Великолепно! — восхищенно прошептала Эдилин.
Харриет обернулась. Она все еще злилась на Эдилин, но уже не так сильно.
— Держись поближе ко мне и ничего не покупай. Эти торговцы оберут тебя до нитки.
Эдилин кивнула, глядя на людей и повозки, запрудившие улицу. Она хотела шагнуть вперед, но Харриет потащила ее к себе. Эдилин едва не наступила на конскую лепешку.
— Что продать такой симпатичной леди? — спросил торговец, зубы у которого были почти сплошь черные.
— Ничего! — рявкнула Харриет, потащив Эдилин за собой. — Это ужасный человек! Он и мать свою продаст, если за нее дадут хорошую цену.