— В чем дело? — спросил он, оторвав глаза от карт.
Рядом с ним сидел Уильям Баллистер, англичанин, который был еще старше и еще уродливее, чем Лоулер. Они были лучшими друзьями, а значит, Баллистер жил в замке до тех пор, пока не надоедал Лоулеру, а когда надоедал, Лоулер отсылал его прочь, что случалось примерно дважды в год. По другую руку от Лоулера сидел Филипп Элвой, который был моложе и выглядел приятнее, хотя все знали, что характер у Элвоя на редкость мерзкий. Но Лоулер к нему благоволил. И с ним, с Элвоем, старались не связываться, чтобы не иметь неприятностей от Лоулера.
— Он… он… — начала англичанка, но она так дрожала от холода, что говорить ей было трудно.
— Это я виноват, — сказал Ангус, выступив вперед и встав между англичанкой и ее дядей. — Я шпионил за ней, и она имела полное право поступить со мной так, как поступила. Я один во всем виноват.
Лоулер опустил карты, и его примеру последовали двое его друзей. Все с интересом посмотрели на Ангуса и на стоящую у него за спиной девушку.
— Расскажи, что произошло.
— Это чудовище всю неделю ходит за мной по пятам, — сердито сказала англичанка. — Несколько дней назад он подрезал подпругу на моем седле, и я упала на камни. Я не стала об этом рассказывать, потому что не хотела неприятностей. Но то, что он сделал сегодня, недопустимо. Он поехал за мной следом, потом спрятался в траве и прыгнул на меня, когда я рисовала. Если бы рядом не оказалось Шеймаса, я не знаю, что бы он со мной сделал. Потом он убежал. Он убежал от меня, как трусливая гадюка, и мне пришлось срочно возвращаться домой. А по возвращении я ударила его кнутом, как он и заслужил.
— Понятно, — сказал Невилл Лоулер, глядя на Ангуса. — Из-за этого у тебя на шее кровь?
— Да, — скупо ответил Ангус.
— А отчего ты мокрая? — спросил у племянницы Лоулера Элвой, лениво потягивая портвейн.
Пусть старый замок и разваливался на глазах, но вино тут всегда было отменное.
— Он… — Англичанка замолчала.
— Я бросил ее в лохань, — сказал Ангус.
Он стоял, расправив плечи и расставив ноги. Он был готов принять любое наказание, какое ему назначат.
— Ты бросил ее в лохань? — потрясенно спросил Баллистер.
— Да, — кивнул Ангус, продолжая смотреть Лоулеру прямо в глаза.
В следующую секунду трое англичан, переглянувшись, захохотали.
— Самое место для нее! — воскликнул, давясь от смеха, Лоулер.
— Жаль, что я этого не видел, — сказал Элвой. — Может, ты повторишь для нас?
— Ну да, как пьесу или пантомиму. Выступление на бис! — поддержал Баллистер.
— Какая хорошая мысль! — улыбнулся Лоулер.