— Так где же он?
— Мой дядя?
— Нет, тот, кого вы любите. Где он?
— Ждет меня в Глазго.
— Выходит, сам он ничем не рискует. Он дает снотворное женщине, которую любит, позволяет ей путешествовать в гробу в компании такого проходимца, как Шеймас, не говоря уже о возможной встрече с разбойниками, и он…
— Почему вы назвали Шеймаса проходимцем?
— Почему? Чтобы вам об этом рассказать, мне и недели не хватит. — Ангус окинул взглядом почерневший лес. — Нам надо ехать. Сейчас же.
— К дяде?
— Вы думаете, он поверит в то, что я действительно ни о чем не знал?
— Шеймас может подтвердить…
— Вы, видно, считаете, что Шеймас святой… — Ангус всплеснул руками. — Нам пора двигаться.
— Мне ведь не обязательно лезть обратно в гроб?
— Надо было бы засунуть вас туда, а крышку заколотить гвоздями.
Но Ангус приподнял ее и усадил на облучок рядом с собой. Через минуту они тронулись в путь. Ангус скрипел зубами, понимая, в каком трудном и фактически безвыходном положении оказался. Сможет ли он вообще когда-нибудь вернуться домой?
— Не знаю, почему вы так на меня злитесь, — сказала она. — Все, что от вас требуется, — это довезти меня до Глазго. Потом Джеймс обо всем позаботится.
— И что дальше? Я вернусь в свой клан? К своей семье? И что подумает ваш дядя? Считаете, он не подумает, что я забрал его богатую племянницу, что я украл золото?
— Этого не должно было произойти. Шеймас…
— Не смейте больше упоминать его имени. Если бы он довез эту повозку до Глазго, в чем я сильно сомневаюсь, то все деньги, сколько бы он ни выручил, он бы оставил себе и никогда больше не вернулся бы в клан Мактернов. Все его братья отсюда сбежали, и он не остался бы.
— А если бы я проснулась в гробу раньше времени? — едва слышно спросила она.
Кажется, до нее начинал доходить смысл того, о чем ей говорил Ангус.
— Скажем так, к тому времени, как вы добрались бы до этого Джона…
— Джеймса.
— Хармона…
— Харкорта.
— До того человека, который, ничем ни рискуя, получает невесту и целый воз золота, вы были бы уже не совсем той девушкой, какую он хотел бы получить.
— О! — Она придвинулась к Ангусу и испуганно огляделась. — Шеймас действительно такой плохой?
— Очень, очень плохой.
Она придвинулась еще ближе.
— Хуже его я не видел.
Эдилин сунула руку в кольцо его руки и тесно прижалась к Ангусу.
Он спрятал под бородой улыбку.
— Возможно, Шеймас держал бы вас несколько дней в яме в лесу и все это время пытал бы. Щекотал бы вам голые пятки гусиным пером.
Она озадаченно посмотрела на него, потом состроила гримасу.
— Вы меня дразните.
— Да. Вот такой я дурак. А теперь замолчите и дайте мне подумать.