Король счастлив. В королевстве относительный мир и покой. Внимания, конечно, ослаблять нельзя, от этого королю не уйти. Но пока он мог спокойно посидеть в Англии и насладиться обществом своего лучшего друга Томаса Беккета. Иногда он спрашивал себя: почему он так полюбил этого человека? Более несхожих людей трудно вообразить. Даже внешне они сильно отличались друг от друга. Томас — высок и элегантен, король — коренаст и небрежно одет. Привычка Томаса хорошо одеваться смешила Генриха и служила постоянным поводом для шуток короля. И все же почему всемогущий король, который мог избрать себе в компаньоны самых благородных из благороднейших, предпочитал общество одного этого чудака? Томас на пятнадцать лет старше. Старик по сравнению с ним! Все, во что Томас свято верил, — Генрих отрицал; король говорил «да» — Томас продолжал твердить «нет»; король мог выходить из себя, а Томас оставался спокоен и не уступал. Несмотря на аскетическую внешность и религиозную углубленность, Томас обожал роскошь, и это очень забавляло Генриха. Томас также может быть очень веселым. Король обожал шутливые проделки над другом, и Томас ему платил тем же. Порой король хохотал до слез, даже если шутка случалась над ним самим. Никто при дворе не мог позабавить короля, как это умел делать Томас Беккет.
Они по-прежнему проводили вместе почти все время. Когда король отправлялся на прогулки верхом, канцлер ехал рядом. Иногда они вдвоем гуляли инкогнито, заходили в таверну, толковали с народом. Темноволосого высокого джентльмена с тонкими белыми руками и его молодого веснушчатого компаньона-крепыша с крепкими обветренными руками опознать не мог никто. Какая смешная пара, скорее всего думали окружающие, глядя на них, и мало кто знал, что это король со своим канцлером.
Для короля не было большего удовольствия, как в чем-то взять верх над канцлером, и он часто вспоминал ту булоньскую женитьбу аббатисы.
Холодный зимний день. Они с канцлером ехали по лондонской улице, насквозь продуваемой морозным восточным ветром, Генрих озорно поглядывал на друга. Томас с трудом переносил холод. В такую погоду он надевал на себя вдвое больше одежды и против обыкновения требовал от повара жареного мяса и цыпленка. Жидкая кровь, говорил на это король; куда ему до крепких ветвей древа Плантагенетов! Изящные руки Томаса спрятаны в элегантные, но теплые перчатки, а руки короля даже под этим пронзительным ветром голые. Он говорил, что перчатки ему только мешают.
На глаза королю попался идущий навстречу бедняк с синим от холода лицом в продуваемой всеми ветрами одежонке.