— Вы все слышали, что обещал мне архиепископ, — громко объявил король. — Теперь остается, чтобы он попросил своих епископов сделать то же.
— Прошу их воздать вам почесть, какую оказал я, — сказал Томас.
Все епископы по одному поднялись и произнесли слова присяги. Один Джоселин, епископ Солсберийский, колебался, глядя на Томаса.
— В чем дело, епископ из Солсбери? — крикнул король.
Джоселин, взглянув на Томаса, спросил:
— Вы считаете, милорд, я вправе дать такую клятву?
— Клянусь очами Всевышнего, этот человек всегда против меня! — начиная злиться, крикнул король. Он сощурил глаза и повернулся к солдатам.
Томас поспешил на выручку:
— Вы должны дать эту клятву, как это сделали все мы.
После этого Джоселин из Солсбери произнес слова присяги.
— Итак, — сказал король, — все слышали обещание архиепископа и всех епископов соблюдать обычаи и законы моего королевства. И чтобы больше не было по этому вопросу раздоров, пусть все законы моего деда Генриха так и будут записаны.
Собрание завершилось полным триумфом короля.
Поверенный короля Ричард де Луси фразу за фразой читал составленный по воле короля кодекс, который позже назовут «Кларендонская конституция», и Томас понимал, что его одурачили. Генрих так же бессовестно солгал тамплиерам, как он лгал всем остальным. Ради достижения своей цели он готов пообещать что угодно. Томас начинал понимать, что конфликт между церковью и государством выливается в схватку архиепископа Кентерберийского с английским королем Генрихом II. Это похоже на их прежние шутливые поединки, только на этот раз это уже не на жизнь, а на смерть.
Когда зачитывалось положение, что духовные лица за всякое преступление подлежат королевскому суду, Томас не сдержал восклицания:
— Это нарушение закона церкви. Христа опять судит Пилат!
В другой статье говорилось, что никто не может покинуть страну без разрешения короля.
— Королевство становится тюрьмой, — сказал Томас. — Как быть тем, кто пожелал отправиться на богомолье? Что делать служителям церкви, призванным папой на собор? Разве они могут ослушаться папу, даже если король с ним не согласен?
Дальше — больше. Без королевского согласия нельзя обращаться к папе.
— Как архиепископ может с этим согласиться! — возмущается Томас. — Получая свою мантию, он клянется вторить всякому слову папы.
Слушая возмущенные возгласы Томаса, Генрих метал в него сердитые взгляды, а когда чтение закончилось, встал и громоподобно провозгласил:
— А теперь духовенство подпишет и скрепит печатью эту конституцию, а архиепископ Кентерберийский сделает это первым.