По случаю рождения наследника Генрих направил в Париж посольство с подарками и поздравлениями, которые, Людовик это понимал, были неискренними. «Мы приехали, — сказали послы, — поговорить также о бывшем архиепископе Кентерберийском». В ответ Людовик выразил крайнее удивление: он не знал, что Томас Беккет бывший архиепископ Кентерберийский.
— Я такой же король, как король Англии, — сказал он, — однако не располагаю властью сместить даже самого последнего священника.
Посланникам Генриха стало ясно, что по этому вопросу они с Людовиком не договорятся, а Томас Беккет нашел у него надежное убежище. Они спросили короля, не смог бы он в своем письме папе передать жалобу короля Англии на архиепископа. Они напомнили также, что архиепископ много потрудился против Франции во время ее последнего конфликта с Англией.
— Это было его долгом, — возразил Людовик. — Будь он моим подданным, он так же прилежно служил бы мне и Франции.
Генрих оказался не в силах помешать делу Томаса Беккета дойти до папы, поэтому принял меры, чтобы его версия была изложена наилучшим образом; он направил к папе своих эмиссаров, в числе которых поехал старый враг Томаса архиепископ Йоркский. Сторона Беккета, которую представлял его друг Герберт, была куда менее пышной; богатых подарков папе у нее не было. Тем не менее папа внимательно выслушал жалобу Беккета. Переживания, выпавшие на его долю, папу глубоко тронули.
— И он уцелел! Я рад за него, — сказал папа. — Хотя Беккет живой, он достоин именоваться мучеником во плоти.
На следующий день папа назначил совместную встречу с посольством короля и представителем Томаса. Внимательно выслушав обе стороны, папа послал за Томасом. Незамедлительно явившись на встречу с папой и его высшими кардиналами, Беккет принес с собой текст Кларендонской конституции. С ужасом прочитал папа постановления Кларендона, а Томас признался в своем грехе, что обещал королю полное повиновение; лишь когда его обязали дать это обещание принародно, понял он, что король не намерен сдержать своего слова. Лишь после этого Томас решил выступить против короля.
— Твой грех велик, — рассудил папа, — но ты сделал все, чтобы искупить его. Ты низко пал, но восстал окрепшим духом. Накладывать епитимью на тебя не стану. Своими страданиями ты искупил свой грех сполна.
Но Томасу хотелось изложить всю правду, как она есть.
— Много зла претерпела церковь по моей вине, — продолжил Томас. — Я был возведен на престол милостью короля, по воле человека, а не Господа. Поэтому хочу передать вам в руки, святой отец, то бремя, которое нести больше недостоин.